Такаббир Кебади: Трон Знания. Книга 1

— Я распорядился приготовить ванну и накрыть на стол, — успел сказать старик перед тем, как караульные открыли двери.

Через холл торопливо шёл Гюст.

— Что нового? — бросил Адэр и двинулся к лестнице.

— Все, кого вы приказали вызвать, прибыли, мой правитель.

— Маркиз Бархат?

— Вернулся ночью.

— Отлично. Пусть ждёт меня в обеденном зале. И распиши мой день, чтобы я успел переговорить со всеми приглашёнными.

Приняв ванну и прочитав костюмеру краткую лекцию о взаимосвязи интеллекта и моды, Адэр направился в обеденный зал. В конце коридора показалась Вельма. Завидев его, сверкнула игривым прищуром глаз и кокетливо присела. Адэр прошёл мимо, мечтая о бокале вина и курице с хрустящей корочкой.

Вилар стоял у окна и был настолько увлечён разглядыванием неба, что пришлось брякнуть ножками кресла по паркету, чтобы привлечь к себе внимание.

Вздрогнув, друг обернулся:

— Прости. Я не заметил, как ты вошёл.

Адэр сел за стол и жестом пригласил присоединиться. Служанки расставили блюда, наполнили бокалы и замерли за спинками кресел.

— Свободны, — не оборачиваясь, сказал Адэр и, вместо того чтобы наброситься на еду, уставился на Вилара. — Ты заболел?

— Малика осталась в Ларжетае.

— И что?

И тут друга прорвало. Захлёбываясь словами, путаясь и повторяясь, Вилар поведал о дороге в столицу, о гостинице и банке, о кафе и танце, о Площади Умельцев и ночи в Смарагде.

— Мне пришлось уехать, — произнёс он и перевёл дух, будто за несколько минут обежал полмира. — Верни её.

Адэр сделал глоток вина:

— Значит, зал для аукциона ты не нашёл.

— Не будь таким жестоким, — тихо проговорил Вилар.

Адэр со стуком поставил бокал:

— Я выслушал слезливый рассказ, восхваляющий ум и женские достоинства простолюдинки. И я жестокий?

— Верни её. Прошу.

Адэр всматривался в застывший взгляд друга, в усталое лицо, в печальный излом губ. Если любовь так меняет мужчину — к чёрту её!

— Хочешь напомнить мне, как должен себя вести маркиз? — чуть слышно произнёс Вилар. — Не надо. Не трать слова и время.

Аппетит пропал окончательно. Адэр поднялся. Заложив руки за голову, закружил по комнате. Тело гудело. На груди и спине огнём горели ссадины. При каждом шаге стопы пронзала боль, будто он ступал босиком по битому стеклу.

— Я успел объехать несколько гостиниц. Ничего стоящего, — прозвучал неестественно бодрый голос Вилара. — Побывал в театре. Красивое старинное здание, огромное светлое фойе, недавно ремонт сделали, мебель поменяли. Но у них через месяц начинается театральный сезон. Все билеты проданы. Тебе придётся отправить на поиски зала кого-нибудь другого. Если поеду я… я поползу к ней и растопчу свою гордость.

— На Площади Умельцев можно найти оценщиков?

— Думаю, да.

— А заказать сейфы?

— Конечно.

Адэр прошёлся из угла в угол, упёрся руками в спинку кресла:

— Ты просишь вернуть её. Но мне не нужны бездельники. Мун набирает прислугу, но я не представляю Малику горничной или мойщицей посуды. Кем она будет?

— Кем и была — секретарём, — сказал Вилар и сделал глоток вина.

— Секретарём Совета не может быть человек из низшего сословия.

— Моим секретарём.

Адэр уселся за стол:

— Не знаю, как ты из этого выпутаешься.

— Считаешь, что я запутался? Пусть будет так.

Адэр поковырялся вилкой в тарелке:

— Кажется, я знаю, почему отец ничего не делал в Порубежье.

— Я тоже знаю, — сказал Вилар и наполнил бокалы вином.

— Догадался или знал с самого начала?

— А тут и гадать нечего. Сколько в истории примеров, когда великие державы пригревали на груди нищие клочки земель. Облагораживали их, исцеляли. Двумя словами: вкладывали душу. Потом находился какой-то местный, так называемый национальный герой, который умел выкрикивать лозунги, и народ со своими транспарантами и с чужим добром уходил за ним в свободное светлое будущее. Поэтому Моган брал и ничего не вкладывал, чтобы не жалко было терять.

— Знаешь, почему отец отправил меня в Порубежье?

— Знаю.

— Говори.

— Тебе не понравится то, что я скажу.

— Говори!

Вилар наполнил бокал вином, поставил перед Адэром:

— В Тезаре уже есть национальный герой — это Великий. Тебя всегда будут с ним сравнивать. И там, в Тезаре, как бы ты ни старался, тебе не прыгнуть выше него. Только здесь, в Порубежье, в стране, которой уже некуда падать, ты сможешь показать всему миру насколько ты умнее, дальновиднее и сильнее отца. Только такого короля будет боготворить Тезар после Великого.