Джон Лукас - Элаан из Трои

– Я оставила свои помещения, – сказала Ухура, потому что…

– Я высоко ценю вашу жертву, лейтенант, – сказал ей Кирк, поднимаясь с кресла, – я поговорю с дамой сам.

Он услышал яростные вопли еще до того, как достиг каюты Ухуры. Ее дверь была широко открыта. Потребовалось лишь мгновение, чтобы разобраться в происходящем. Хрустальная коробка, пролетев по воздуху, ударила Петри в грудь.

– Свинья! Забери свои подарки! Твой правитель не может купить расположение Долмана Эласа!

Петри схватил коробку и попытался запихать обратно изящное кружево.

– Ваше величество, – сказал он, – это ваша свадебная фата. – Он отошел назад на безопасное расстояние, чтобы поднять крышку золотой шкатулки, украшенной драгоценными камнями. – Здесь сказал он, – наиболее ценные королевские драгоценности Трои. Это ожерелье – подарок от матери жениха, призванный украсить вашу восхитительную шею…

Ожерелье, похоже, было составлено из бриллиантов и изумрудов. Элаан схватила его. Затем она с силой швырнула его в Петри так, что оно едва не ударило Кирка в лицо.

– Я бы удавилась, но не стала бы носить этих троянских собак вокруг шеи!

Кирк перешагнул через блестящие украшения, валявшиеся на полу, и вошел в каюту.

Она, увидев его, взвизгнула:

– Критон!

Огромный страж ворвался в каюту:

– Кто разрешал тебе входить сюда?

– Он вошел в ответ на ваши призывы, Ваше Величество.

– Насколько я понимаю, вы недовольны своими помещениями, – сказал Кирк.

Она махнула рукой, отпуская притона.

– Помещения? – она положила точеную ножку на стул с подушкой. – Я что, нежная троянка, чтобы сидеть на подушках? – Она пинком перевернула стул, подбежала к окну каюты и стала обрывать занавеси. Ее собственные действия возбудили в ней ярость. – А еще эти женские украшения здесь… Они оскорбляют меня!

– Мой офицер связи освободил эти комнаты в надежде, что они понравятся вам, – сказал Кирк.

– Они мне не нравятся. – Она указала на Петри. – И я нахожу этого посла ужасным кретином! Я огорчена его пребыванием на борту вашего корабля!

Петри, красный от подавляемой ярости, сказал:

– Я объяснил Ее Величеству, что ее Совет Знати и троянский Трибунал согласились с тем, что именно я должен познакомить будущую королеву с традициями и манерой поведения нашего народа.

– Критон! – позвала Элаан. Она указала на Петри, – Убери его!

Охранник взялся за оружие. Петри поклонился и двинулся к двери, когда она закричала ему вслед:

– И забери с собой этот мусор!

Он поклонился снова, склонясь еще ниже, чтобы собрать дары, которые она швырнула на пол, а затем вышел.

– Как он осмелился предложить мне перенять холопские нравы его народа! – бушевала Элаан.

– Кажется, что Ваше Величество не благоволит к троянцам? – спросил Кирк.

– Я никогда не прощу Совету Знати, что они навязали мне весь этот кошмар! Кстати, это вы отвечаете за условия проживания!

– На борту лучше ничего нет, – сказал Кирк. – Я предлагаю вам примириться с этим.

Ошеломленная его наглостью, она взглянула на туалетный столик Ухуры в поисках предмета, который она могла бы разбить вдребезги. – Вы осмеливаетесь предлагать мне!

– Личные вещи лейтенанта Ухуры убраны из каюты. Но если швыряние вещей доставляет вам удовольствие, я организую снабжение каюты бьющимися предметами.

– Я не позволю себя унижать!

– Тогда ведите себя прилично, – сказал Кирк и пошел к двери, услышав сзади визг:

– Я не давала вам разрешения уходить!

– А я и не просил его, – сказал он, захлопывая за собой дверь.

Возбужденный Петри ждал его в коридоре.

– Капитан, я хочу связаться со своим правительством. Я не могу выполнить свою миссию. Я оскорбил бы своею правителя, если бы привез ему этого неисправимою монстра в качестве невесты.

– Остыньте, посол. Ваша миссия – миссия мира.

– Не может быть мира между эласианцами и нами. Мы обманулись. Правда в том, что, когда я с этими людьми, я не хочу мира. Я хочу убивать их.

– Тогда вы такой же, как и она, – сказал Кирк. – Вы не обязаны любить эласианцев, вы обязаны сделать дело.

– Это дело невыполнимо. Она просто не желает слушать меня.

– Заставьте ее слушать, – сказал Кирк. – Не будьте таким мягким дипломатом. Она уважает силу. Настаивайте на своем, посол.

– У меня ведь тоже есть гордость, капитан, и я не позволю унижать себя.

– Вы при исполнении, посол. Я тоже. Мы выполняем приказ – доставить Долмана в приемлемом состоянии для этой женитьбы. Если это означает проглотить гордость, то это следует сделать.