Диана Кэри - Дредноут

Сарда осторожно заметил:

– Пайпер… я хотел бы довести до вашего сведения, что фотонные торпеды такой мощности и на таком расстоянии способны разнести «Линкольн» и «Горнет», которые уже серьезно повреждены, на мелкие куски.

Вы разочаровались во мне, друг мой? Неужели вы думаете, будто вы один в этом мире были вынуждены забирать чужую жизнь?

– Я это знаю, – ответила я. – Тем не менее, заряжайте именно фотоны.

Их сенсоры по потокам энергии определят, какой именно залп мы готовим, и они посчитают нас впавшими в сумасшествие или отчаяние, способными на любое безрассудство. А мне необходим психологический перевес, Сарда. Я хочу, чтобы меня боялись.

Его лицо светилось уважением, что придавало мне силу.

– Инспирированная тактика.

Испытав гордость за себя, я прошептала:

– Спасибо.

Мой план сработал. На наших глазах «Горнет» и «Потемкин» сразу же удалились на почтительное расстояние. «Линкольн» не смог отойти так быстро, но и он заковылял в том же направлении. Корабли, даже израненные и потрепанные, продолжали оставаться храмами света и особой, специфической красоты, их характер отражался в полученных ими ранах и ссадинах. Плохо только, что раны были заработаны не в честном бою.

– Главное – сохранить честь.

– Извините, я не расслышал, что вы сказали, – отозвался Сарда.

– Кто, я? – я продолжала любоваться кораблями и той паникой, которую я сама же и вызвала в их лагере. – Я ничего не говорила. Терри, мы должны безостановочно двигаться. Попробуем организовать погоню. Пусть для разнообразия они побудут в качестве жертвы.

С грацией огромного кота «Звездная Империя» начала преследование.

Сарда появился рядом.

– Я должен предостеречь вас, – заметил он. – Неразумно уходить слишком далеко.

– Но они должны знать о том, что мы готовы к такому повороту событий.

Перед нами двигались, группировались, перегруппировывались и лихорадочно опрашивали друг друга корабли противника. Короче, они на деле ощутили, во что может вылиться тотальная коррупция, в которой им довелось участвовать самим.

– Теперь вы поймете все на собственной шкуре, капитаны и ваша мелкая шушера… оглянитесь на себя. Итак, оцениваем обстановку. Сарда, они еще не сдаются?

– Я могу только предполагать, а поэтому промолчу, – ответил совершенно спокойно мой коллега-вулканец, словно мы обсуждали не нашу собственную судьбу, а какие-нибудь культуры микробов, выросшие в чашке Петри.

– Похоже, мы вызвали в их рядах определенный беспорядок.

– Вы удовлетворены?

В его словах прозвучала гордость. Между нами и «Потемкиным» в космосе плыли какие-то металлические части; вскоре они столкнулись, рассыпались на мелкие осколки и пропали из виду.

– Конечно, в этом есть признаки успеха. Однако, все же преждевременно…

Он замер, вглядываясь в экран монитора. Броксон вскочила на ноги.

– Пайпер, смотрите!

В нижней части экрана появился блестящий корпус вице-адмиральского флагмана, он уже шел вровень с нами и готовился… к чему?

Был ли прав Сарда? Неужели я чересчур сильно спровоцировала Риттенхауза? Наверное, надо уметь и выигрывать, и проигрывать. Теперь мне стали понятны слова Кирка о том, что выигрывать надо с честью. Впервые мне этот урок преподал он сам, когда отказался от преследования поврежденного корабля клингонов.

Я в ужасе следила за вице-адмиральским миноносцем; он вдруг поменял курс, подрезав угол, и стал приближаться к нам.

– «Помпеи» идет на столкновение с нами! – хрипло произнесла Терри.

Хоптон затаил дыхание; Новелри спотыкаясь, метнулся к турболифту.

– Сарда…

– Согласен. Курс на столкновение.

– Сумасшедший! – вырвалось у меня. «Помпеи» с каждой секундой повышал свою скорость. – Быстрее, Терри, на чем основан принцип действия сверхускорителя?

– Откуда мне знать? – с отчаянием произнесла она.

– Найдите, выясните. Как, меня это не касается!

– Но я не знаю…

Она заплакала, ее пальцы бессильно дрожали, с трудом попадая на нужные клавиши.

Корабль Риттенхауза быстро набирал скорость до субсветовой. Внезапно я поняла, в чем дело: я могла сопротивляться, но не могла убивать. А он мог. Ритгенхауз выбрал «Помпеи» в качестве своего флагмана, потому что он учитывал возможность еще одного варианта – при необходимости пойти на самоубийство. Три пояса экранной защиты… любое чудо… – ничто не сможет остановить космический эсминец, идущий на смерть.

– Не сейчас… – мой голос был едва слышен.