Энн Маккефри - Песни Перна

Итак, уважаемые читатели, мы предлагаем вашему вниманию трилогию о Менолли; с этой очаровательной девушкой-арфисткой хорошо знакомы те, кто читал роман «Белый дракон». Энн Маккефри посвятила ей три романа (или один роман в трех частях), в которых описываются ее детство и юность.

Заметим, что Менолли еще не раз встретится нам в будущем — она является героиней многих страниц «Отщепенцев Перна» и «Всех Вейров».

Основной задачей данного предисловия является разъяснение некоторых особенностей быта и нравов перинитов; рекомендую читателям ознакомиться с приведенными ниже описаниями и комментарием в конце книги.

О ней Маккефри упоминает лишь в конце «Странствий дракона». До этого предполагается, что всадник просто сидит на шее летающего зверя. Но вот Ф'нор с Кантом попадают на Алую Звезду, где их так кружит чудовищный ураган, что без упряжи явно не обойтись. И упряжь появляется. Теперь мы знаем, что всадник сидит на шее дракона в ложбинке между двумя позвонками спинного гребня (словно меж верблюжьих горбов), да еще привязан к чему-то прочными ремнями. К чему? Пока неясно. Я полагаю, что шею и основание хвоста дракона охватывают кожаные кольца, между которыми вдоль туловища зверя протянуты ремни; к ним крепится груз, и к ним же пристегиваются сидящие за всадником пассажиры.

В первом романе («Полет») золотые драконы — это самки-королевы, от которых зависит существование драконьего рода; бронзовые, коричневые и голубые — безусловно, самцы. Относительно зеленых ситуация неясна; можно полагать, что среди них есть и самки, и самцы. В «Странствиях» эта концепция несколько уточнилась — Маккефри указывает, что существуют зеленые самки, бесплодные, но весьма любвеобильные. С зелеными самцами вопрос по-прежнему остался открытым. Наконец, в прологе к «Морите» и «Нерилке» расставлены все точки над «i»: зеленые — только самки; самцы же — бронзовые, коричневые и голубые.

Трудно поверить, но в романах первоначальной трилогии почти не упоминается о деньгах, хотя на Перне существуют весьма развитые торговые отношения. Есть только один намек — в «Белом драконе». Робинтон, во время полета в Исту, просит коричневого всадника Д'фио сделать за него ставку на предполагаемого победителя в очередном брачном полете истинской королевы и сует ему в руку пару монет. В дальнейшем, в «Истории Нерилки», о перинитских деньгах говорится более подробно. Оказывается, что на Перне существуют как минимум две денежные единицы — серебряная и золотая марки; что их ценность весьма высока — сундучок с монетами, приданое Нерилки, не раз выручает Руат; что во время брачной церемонии жених подносит невесте золотую монету с выгравированной датой торжества. Возможно, монеты выпускались каждым Великим холдом, но скорее их чеканили для всего Перна в одной из мастерских Цеха кузнецов.

Они произошли от земных лошадей, зародышей которых колонисты привезли с Земли — как и эмбрионов многих других животных. Это обстоятельство выясняется только в «Морите»; до того можно полагать, что скакуны выведены людьми из какой-нибудь породы местных животных. Действительно, Маккефри не называет их лошадьми. Она говорит о верховых животных, о тяжеловозах и бегунах-раннерах, о жеребцах и кобылах, о конюхах и конюшнях, сбруе и стойлах, пастухах и пастбищах — но нигде не описывает внешнего вида мутировавших коней. А они на Перне как-то видоизменились — методами генной инженерии первопоселенцы приспособили их к местным условиям. Поэтому я полагаю, что лучше именовать их нейтральным словом «скакуны», чтобы подчеркнуть некоторое отличие этих верховых животных от земных лошадей.

Файры или огненные ящерицы — небольшие летающие создания, коренные обитатели Перна. Они очень благожелательно относятся к людям и обладают почти всеми качествами драконов; согласно смутным легендам (см. роман «Странствия»), драконы были выведены первопоселенцами из файров с целью защиты от Нитей.

О драконах уже было сказано немало, поэтому остановимся на перечислении их основных талантов. Детеныша дракона нужно запечатлеть в момент появления из яйца; он избирает себе одного из предложенных подростков-кандидатов и мгновенно устанавливает с ним телепатическую связь, которая длится всю жизнь. Живут же драконы несколько меньше людей — по-видимому, лет пятьдесят. Телепатический симбиоз между всадником и драконом отнюдь не является отношениями господина и слуги; скорее, это союз равных партнеров, исполненных взаимной любви. Если всадник гибнет, дракон кончает жизнь самоубийством, уходя в Промежуток. В случае смерти дракона, его напарник-человек остается безутешным до конца дней своих.