Ингмар Миваки: Legion Z

— Сквозным! — воскликнул Луи. — Трудно поверить в это. Знаешь, а я, хоть и смутно, все же помню Землю. Она мне снилась в детстве, — поделился он.

— Это помнят в той или иной степени все ОЙ. Между всеми нами есть сходство, о котором я тебе расскажу. ОЙ — крайне независимые, без стереотипов восприятия. Как и все население Талатона, синхронизированы с искусственным интеллектом, но, в отличие от доноров, видят скрытые приказы репликаторов, контролирующих популяции. Естественно, не выполняют их. Имеют световой код Земли внутри. Добрые, неформальные, — улыбнулся Пит. — Ничего не требуют от других, много — от себя. Непритязательны в быту, довольствуются малым. Максимальный интерес проявлен в сфере созидания. Казалось бы, идеальные граждане, но, как ты мог догадаться, в случае объединения с другими зогами мы станем представлять огромную силу и реальную угрозу правительству Талатона. Мы не вписываемся в их планы на нас, поскольку взаимозаменяемы и бесконечны. Мы — самое великое препятствие на пути достижения их целей в управлении реальностью. Но им никогда не видать роял-флеш. И, кстати, Луи. Если один из нас умрет и вернется на Землю раньше, чем Земля будет здесь, на его место тут же заступит другой, и тогда ушедший с ним навсегда в связке.

Посвятив Луи в суть их общего дела, Пит еще немного покувыркался в воздухе.

— Ты заметил, что мы общаемся без помех? — спросил он.

— О, да, — согласился Луи. — Совсем недавно связь была не такой четкой и стабильной. Я с легкостью пролетаю вихревый тоннель, — гордо сообщил он.

— Вот видишь, я же говорил: «Ты быстро привыкнешь». Моя программа обработки данных показывает, что здесь уже тысячи таких, как мы. Вахана Раса умело перетасовывает ситуационные комбинации в радиусе ста метров вокруг нас на поверхности Талатона. Просто помни об этом, и ничего не бойся. Ну, а теперь, мне пора на работу. До встречи во внутреннем дворе, — махнул он рукой и растворился в дрожащей серой ряби. Связь действительно стала стабильной, и они теперь могли удерживаться внутри рукава столько, сколько пожелают.

За связь с Землей пришлось расплатиться удобствами. Каждые сутки сеть транслировала жителям планеты все выявленные отклонения в их здоровье. В этом зог не отличается от донора или алманга. Если на него надвигалась мигрень или пульпит, он мог получить заблаговременное предупреждение системы сканирования, и все необходимые рекомендации через экран нейросинхронизации. Однако, исправить ситуацию с пошатнувшимся здоровьем с помощью критического обновления, как алманги, прямо через сеть, зоги не могли. У алмангов было дополнительное, кристаллическое тело с важным, алмазным ДНК-нанороботом внутри. Они могли прожить двести лет, не болеть, обновлять внутренние органы и закачивать в мозг тонны информации. У зогов теперь вместо экрана был зикерзонд. Правительства Талатона и Земли вступили в смертельную схватку за доноров.

После очередного полета Луи решил свалить из зоны S. Первым делом он отправился к Софи, а там известно, что: потоптался перед запертой дверью. Именно Софи и стала причиной, по которой он дернулся с насиженного места. Тут из двух одно: либо он должен уехать подальше от нее, не подвергая ее жизнь риску, либо она должна примкнуть к легиону. Луи желал второго, но она не открыла дверь.

Две минуты ушло на то, чтобы сбежать во двор по запасной лестнице и, свернув в переулок, смешаться с вечерней толпой. Тракус ободряюще подмигнул зеленым огоньком. Луи толкнул дверь и вошел в заведение, на задворках которого оставил мотоцикл.

В набитом молодежью и клубами сигаретного дыма баре было не протолкнуться. На стене заведения висел здоровенный рекламный плакат с призывом принять участие в конкурсе. Везунчику обещалась новая жизнь на Марсе. Луи с трудом протиснулся к телефону-автомату и набрал номер Эльи.

— Привет, у меня перерыв на ренессанс, — сказал задорным голосом друга автоответчик.

— Мы все улетели и уехали, я в курсе! Давай же, брат, сними трубку! Что с вами со всеми такое сегодня? Будто сговорились, — негодовал Луи.

Элья не подошел к телефону, потому что покинул дом за пять минут до звонка Луи, и теперь двигался на стареньком фольксвагене в сторону железнодорожного вокзала. Тракус сигнализировал брату, что они связаны, обмен энергией в полном порядке, и зикерзонд работает исправно. Количество легионеров за последний месяц существенно увеличилось, и опасаться было нечего, но большинство наученных горьким опытом первопроходцев по старой привычке таскали с собой симку без самого аппарата. Поблескивая золотом, карта валялась в бардачке среди конфет в блестящих, черных обертках. Одну из них Элья перекатывал во рту и, причмокивая, бубнил себе под нос песенку. Нос с горбинкой, коричневые тени вокруг глаз, ветер из приоткрытого окна трепет отросшие на висках, тронутые сединой волосы. У Эльи Алгарда было дел по горло, а времени не больше, чем у всех остальных.