Кирилл Бенедиктов - Арктический гамбит

Пройдя в полутора десятках метров над вершинами скал, «Земля-2» начала снижаться. Вскоре она приземлилась на каменистом склоне. Противно заскрипели амортизаторы, компенсируя нагрузку на опорные стойки, двигатели взвыли в последний раз и смолкли.

В рубке раздались аплодисменты. Алферова оставила пульт управления, повернулась, чуть смущенно улыбаясь. Андрей снова поймал на себе ее полный скрытой тревоги взгляд.

— Почему бы нам не проделать весь путь до точки погружения по воздуху? — поинтересовался Чен.

— Это приведет к очень большому расходу энергии, а на восполнение запасов уйдет слишком много времени, — покачала головой Надежда. — Когда мы движемся по льдам, плазменные генераторы нагревают нижнюю поверхность опор и между ними и льдом создается водопаровая подушка, обеспечивающая скольжение. Это позволяет экономить до сорока процентов энергии по сравнению с тем, как если бы мы двигались на колесах или гусеницах. А в сравнении с режимом полета экономия составляет до девяноста процентов!

— Экономия, экономия… — проворчал Беленин. — Всюду кризис, господа, даже в Арктике.

— По-моему, все прошло просто замечательно, — сказал, подходя к Андрею, Илюмжинов. — Есть повод отметить наш большой прыжок, как ты считаешь?

Гумилев удивленно взглянул на калмыка. Илюмжинов не производил впечатления человека, который начинает пить с самого утра.

— Отметить?

— Есть пара вопросов, которые нужно обсудить, — понизив голос, сказал Кирсан. — Может, переберемся куда-нибудь в менее людное место?

Мужчины вышли в коридор и не спеша направились к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

— Ты поговорил с Буниным?

— Сказать честно?

— Понял… Но поговоришь?

— Разумеется… Ты для этого меня вытащил? Кирсан расплылся в улыбке.

— Что у тебя с Алферовой?

— Ну давай теперь еще ты…

— Она как-то странно на тебя смотрит.

— Я заметил.

— Ничего не было?

— Я только днем с ней разговаривал. Отшила меня как малолетку.

Кирсан рассмеялся.

— Возможно ее что-то тревожит, но это явно не любовь.

— Зато это круто тревожит твою подругу…

— Глаз-алмаз. Я смотрю, от тебя ничего не скроешь.

— Кстати, ты поговорил с ней?

Андрей не понял к чему весь этот разговор. Казалось, будто Илюмжинов пытается выудить какую-то информацию, но делает это очень издалека. А такие расспросы Андрея здорово раздражали.

— Никакого предмета у нее нет, — сказал он сухо. — И хватит об этом.

— Ты уверен? — словно не слыша его, продолжал допытываться Илюмжинов. — Может быть, какой-то кулон, или брошка… С другой стороны, если бы она его снимала, то глаза у нее снова приобретали естественный цвет… скажи, ты ничего такого не замечал?

— Кирсан, я не хочу это обсуждать. Предмета у нее нет, это точно. Обычные разноцветные глаза.

— Обычные… ну-ну… Я забочусь о тебе, — хитро сощурился Кирсан, — предметы бывают разные. А вдруг она умеет убивать, а ты не знаешь и спокойно живешь с ней рядом?

— Перестань параноить, — Андрей похлопал друга по плечу, — Марго и мухи не обидит. А с Алферовой я разберусь.

Беседа с Кирсаном напомнила ему про одно важное, но неприятное дело — нужно было поговорить с Буниным на счет недавнего инцидента с единорогом. Одна только мысль об этом портила ему настроение. Возможно, именно по этой причине он как мог оттягивал разговор, малодушно позволяя себе радоваться удачному началу проекта и не желая портить свою бочку меда ложкой дегтя.

Однако, как это всегда и происходит с неприятными мыслями, — чем больше ты пытаешься их прогнать, тем навязчивее они лезут в голову. Андрей откладывал эту встречу, оправдывая себя тем, что не готов, что удар надо производить четко, бить по самым больным местам, подловить в неожиданный момент, сказать правильные слова, схитрить, смухлевать, собрать информацию, но сам же понимал, что это всего лишь отговорки. В какой-то момент он даже решил плюнуть и забыть, махнуть на эту историю рукой — в конце концов, он никогда не питал иллюзий насчет подлости Бунина; и в том, что чокнутый профессор не упустит момент, чтобы заполучить предмет, не было ничего странного — очень в его духе. С другой стороны, факт того, что он использовал для этого его дочь, и предмет был украден у его друга, не позволял спустить все на тормозах. Нужно было раздавить этого подонка. Раздавить и вытащить из него всю информацию.

К счастью Бунин был у себя. Увидев Андрея, он расплылся в улыбке.