Array Array - Звездные Войны Республиканские Коммандо Книга 4 Приказ 66

Фай говорил что это Кириморут. Дарман считал, что это там где захочет быть Этейн.

Порой она касалась его через Силу, напоминая что она думает о нем — смутное и почти что тревожное ощущение, словно кто–то к нему подкрадывается. Назначать свидание своему же генералу–джедаю было очень скверной идеей, и он понимал это, но война должна когда–нибудь закончиться; и тогда у него будет то, что сержант Скирата называл «нормальной жизнью». Чем могла обернуться эта нормальность для быстро стареющего клона и самовольно ушедшего в отставку джедая он совершенно не представлял, но очень хотел это попробовать.

Он снова подтолкнул своего жука в нужном направлении.

— Давай беги, ди'кут. Вот сюда.

— Эй, не жульничай. — Корр повернулся к Найнеру, как к арбитру скачек в поисках справедливого решения. — Дисквалифицируйте нечестного игрока, серж. Его жук под допингом.

— Да ладно, я уже знаю что проиграл. — Дарман кинул Атину кредитный чип в уплату ставки, потом поднял своего жука и поставил его у финишной черты. Комические выходки были работой Фая, но его не было; Корр заменивший его из кожи вон лез, пытаясь исполнять роль отрядного мудреца и юмориста.

— Я просто не могу смотреть, как эти растерянные бедняги бестолку бьются головой об стену.

— Тебе не стать успешным тренером, если будешь сентиментальничать с рысаками, Дар…

Найнер по–пластунски подполз к ящику и заглянул внутрь; его тень упала на одного из жуков. Тот помедлил, взмахнул усиками, пробуя внезапно похолодавший воздух, а затем решительно направился к жуку, выбранному Корром — ярко–бирюзовому, очень блестящему — и начал пристраиваться к нему с любовными намерениями.

— Почему–то мне кажется, что он не о бегах думает, нер вод. — заметил Найнер, поднимаясь на четвереньки. Жук Атина неспешно брел дальше, так же упрямо и сосредоточенно, как и его временный хозяин, и пересек финишную линию. — Да, Атин снова выиграл. Выпьем за удачный выбор…

Сейчас они сидели на рециркулированной воде. Дарман мечтал о свежей холодной воде из крана, и как бы ни уверяли техники из Снабжения, будто система фильтрации гарантирует, что переработанная вода («личная» вода, как они ее называли), была чиста словно набуанский родник, все равно ему были не по душе мысли о том, что эту воду он пьет и выделяет уже не в первый раз. И когда он тянул ее через трубочку из встроенного в броню резервуара — она была отвратительно теплой.

Впрочем, пить чью–то чужую воду было бы еще отвратительней.

«Большой кувшин ледяной воды, душ, и прекрасная мягкая койка…»

Атин сдержанно–торжествующе вскинул кулак.

— Ойа! Платите, неудачники. — Он протянул ладонь. — Восьмая победа подряд!

— За твой маленький триумф, Ат'ика. — Дарман на манер кубка поднял иссохший остов какого–то, давно уже мертвого, растения. — Теперь ты можешь отправить победителя на племенной завод. Разводить породистых скаунов.

— А если я его сведу с Корровским — потомство получится полосатое или лиловое?

— Это не то же, что смешивать краски. Ты мало понимаешь в генетике, я угадал?

Найнер сгреб жуков в пригоршню и подкинул их в воздух. Они брызнули в стороны, ослепительно вспыхнув самоцветными крыльями и исчезли в жарком мареве.

Они отлично умели летать. Почему они никогда не пытались сбежать с беговой дорожки? Почему они продолжали биться своими маленькими глупыми головами в стенки ящика, когда они могли бы просто посмотреть вверх — и улететь?

Найнер пошевелил на треноге бластерное орудие, дуло которого надежно скрывала скальная расщелина, и беспокойно вгляделся в оптику. В последнее время он стал беспокойным и замкнутым, словно он в чем–то сомневался, и не мог обсудить свои сомнения с командой. Может быть это было из–за Фая; не только из–за его отсутствия — хотя и с этим было тяжело свыкнуться — но и из–за того, что с ним случилось. Знать о том что у него поврежден мозг… если бы Фай умер, они, пожалуй, перенесли бы это легче. Они не видели его с тех пор, как сержант Кэл вытащил его на Мандалор. Иногда он присылал комм–сообщения, но — за исключением упоминаний о какой–то мандалорианской женщине по имени Парджа, которая была, похоже, надежной опорой в его новой жизни — в них рассказывалось не так уж много.

Впрочем, Джусик говорил что он поправляется. Дарман вспоминал как сильно Фай хотел найти подружку, и теперь когда он ее нашел, Дарману не было нужды чувствовать вину за Этейн. Большинство людей были бы рады, заполучив что–то, чего нет у других, но Дарман — как и большинство клонов, внезапно осознал он — испытывал неловкость, получив какое–то превосходство над своими братьями.