Бен Каунтер - Битва за бездну

Цест вопросительно поднял брови.

Выражение лица Сафракса не предвещало ничего хорошего.

— Мы пока не получили известий с «Кулака Макрейджа».

Почетный знаменосец замолчал, не желая разъяснять, что могло скрываться за его словами.

— Я воздержусь от негативных выводов, — спокойно произнес Цест, решив скрыть свои опасения. — Будем надеяться, что…

Все три астропата контрольной станции вдруг забились в конвульсиях — психический вопль обрушился на них всей своей мощью. От брызнувшей крови пси-ткань помутнела и превратилась в яркую завесу. Изнутри ее натягивали дистрофичные конечности корчившихся в агонии несчастных. Стоявшие над их ямой когитаторы затрещали, выплевывая потоки информации, которая складывалась из вихря видений в мыслях астропатов.

Кокон из пси-ткани, и так уже непрозрачный, наполнился дымом, вдруг поднявшимся от истощенных тел. Пульты заискрили, потом стали один за другим взрываться, и вырвавшееся электричество по проводам перекинулось на астропатов, сделав их проводниками тока громадной силы. Несчастные, как по команде, запрокинули головы, и поток психической энергии вырвался ужасным предсмертным воплем, который разнесся по всей станции. Возмущения в варпе многократно усилили психическую эмиссию, и астропаты приняли на себя всю ее колоссальную мощь.

Стены станции содрогнулись, словно от взрывной волны, и на всем Вангелисе отключилось освещение.

Капитанский мостик «Яростной бездны» представлял собой город в миниатюре. Комплексы когитаторов, словно вертикальные ходы ульев, поднимались над улицами, образованными металлическими конструкциями палубы. Различные отделения экипажа размещались в углубленных нишах, как в гаванях. Одну стену рубки занимали три больших экрана, а капитанский пост образовывал в центре настоящий акрополь. Перед ним простирался стратегический стол, с которого можно было сконструировать Солнечную систему вместе со всеми присутствующими кораблями.

Высоко над залом тянулась закрытая галерея, где трудились астропаты могучего корабля. Навигаторам был отведен сводчатый купол по соседству, который во время странствия в варпе закрывался наглухо.

Командное кресло, стоящее на строгом пятиугольном возвышении, казалось настоящим троном бога.

И этим богом был Задкиил, внимательно наблюдавший за всем, что творилось в простирающемся перед ним городе.

— Слушайте, — обратился он к коленопреклоненным просителям.

Ласкающий слух рокот плазменных двигателей «Яростной бездны», несмотря на толстую адамантиневую броню, защищавшую внутренние помещения корабля, проникал повсюду и звучал предвестником боевого клича.

— Слушайте и внимайте голосу будущего! — Задкиил, начиная проповедь, поднялся на ноги. — Голосу нашей судьбы!

Три воина, три приверженца Слова, внимательно слушавшие Задкиила, тоже встали.

— Мы клянемся служить тебе, лорд Задкиил, — заговорил самый высокий из них.

Голос у него скрежетал, словно гравий на дороге, а единственный глаз, окруженный сеткой шрамов, налился кровью. Но и без этого недостатка его будто высеченное из гранита лицо наводило страх даже на братьев Несущих Слово. Таков был Баэлан, штурм-капитан и личное орудие устрашения Задкиила. Могучий воин отличался полным отсутствием воображения, что делало его в глазах Задкиила превосходным последователем Слова. Послушный, невероятно сильный и предельно преданный — отличные качества для подчиненного.

— Мы все в этом клянемся, — небрежно прервал его Икталон.

Астартес Икталон служил ротным капелланом, был демагогом и мастером пыток. В отличие от Баэлана он в присутствии Задкиила не снимал шлем — эта часть его бронекостюма демонстрировала череп вместо лица, а от висков поднимались небольшие рога. Несмотря на шлем, плохо скрываемое презрение Икталона было очевидно каждому.

— Может, пора перейти к делу, брат, — заметил он, произнеся последнее слово с отчетливым сарказмом.

Задкиил снова опустился на свой трон. Сиденье в точности соответствовало габаритам его закованного в броню тела, как будто Задкиил был рожден, чтобы командовать в этой рубке, чтобы быть богом боевого корабля.

— Из сенсориума доложили, что «Кулак Макрейджа» уничтожен, сэр, и все боевые системы успешно выдержали испытание.

Это заговорил Рескиил. Он был молод по сравнению с остальными Астартес, собравшимися на помосте, с вытянутым сухощавым лицом и неутолимой страстью в черных глазах — странный каприз генетического отбора. Рескиил, несмотря на свой возраст, уже принял участие во многих битвах и с гордостью носил обновленные доспехи Легиона, мечтая лишь об одном — украсить их отметинами новых битв. Многие его уважали как заместителя Задкиила, хотя официально эта честь принадлежала Баэлану. Рескиил взял за правило узнавать обо всех происшествиях на борту «Яростной бездны» и докладывать о них своему патрону. Если Баэлана можно было считать преданным сторожевым псом, то Рескиил был убежденным подхалимом.