Ник Ким - Легенды Космодесанта

Ярл бросился в атаку. Из глотки его вырвался оглушительный крик, усиленный динамиками шлема. Утробный рев цепного меча достиг апогея за секунду до того, как лезвие обрушилось на плечо ближайшего орка.

Ярость убийства опять погрузила Ярла во тьму, но на сей раз чернота была омыта благословенным, священным сиянием крови.

Завьен услышал звуки резни. И без того мчавшийся на головокружительной скорости, он понесся в десять раз быстрее, проламываясь сквозь подлесок.

Если он сможет перехватить Ярла, перехватить до того, как брат достигнет имперских войск, ему удастся предотвратить гибель невинных и самый черный позор.

Его черно-красная броня — темно-красный цвет артериальной крови, черный цвет космического вакуума — была опалена, испещрена серебряными царапинами там, где при крушении сорвало слой краски с керамитовых пластин, и заляпана пятнами болотной грязи.

Но когда от тебя зависит честь ордена, нужда придает силы израненному телу и сервоприводам поврежденной брони.

Завьен выскочил на поляну, где сражался его брат. Руки космодесантника в ту же секунду пришли в движение. Одна надавила на спуск болтера, посылая очередь в спину Ярла, а вторая активировала взревевший цепной топор.

— Ярл!

Предательство.

Что за безумие? Его пытается убить один из его сынов? Сангвиний, Кровавый Ангел, отворачивается от зарубленных им демонов. Один из сынов выкрикивает его имя и несется ему навстречу по золотым бастионам, а в небесах над ними бушует огонь.

Примарх вскрикивает от ярости, когда оружие его сына изрыгает пламя. Болтерные заряды ударяют в величественный доспех. Его собственный сын, один из Кровавых Ангелов, хочет его смерти!

Этого не может быть.

И в эту самую секунду Сангвиний решает, что происходит нечто иное. Перед ним еретик, а не изменник. Святотатство, а не простое предательство.

— Что нашло на тебя? — кричит Ангел своему ложному сыну. — Какие чары осквернили душу Кровавого Ангела и принудили его служить Архиврагу?

— Сангвиний! — восклицает сын-предатель. — Отец!

Завьен снова выкрикнул имя Ярла, не зная, чт о на самом деле услышал его брат. Вопли, раздавшиеся в ответ из вокса боевого брата, заставили кровь Завьена похолодеть от ужаса: громогласная, бессмысленная литания на смеси архаичного высокого готика и языка баала, которого Ярл никогда не знал.

Окруженные искромсанными телами зеленокожих, два брата сошлись. Ярл отразил первый выпад Завьена, ударив плоской частью цепного клинка по рукояти топора. Доспех Ярла потрескался и зиял дымящимися пробоинами от болтерных зарядов, но сила Астартес была невероятной. Смеясь диким смехом, ничуть не похожим на его собственный, он отшвырнул Завьена назад.

Потеряв равновесие под мощным напором безумца, Завьен рухнул на землю. Перекатившись в боевую стойку, он застыл на корточках, по колени в болотной жиже.

И снова Ярл разразился бессмысленной речью на древнем языке. Завьен узнавал слова, но не понимал их значения. Как и Ярл, он никогда не изучал ни ваалийского, ни той формы высокого готика, которая была принята десять тысячелетий назад.

— Я не хочу убивать тебя, сын мой. Присоединись ко мне! Мы вступим в бой с Хорусом и утопим его амбиции в крови его мерзостных воинов!

Сангвиний снимает шлем — честь и знак доверия посреди бушующей вокруг битвы — и благожелательно улыбается оступившемуся сыну. Его доброта легендарна. Его благородство никогда не подвергалось сомнению.

— Нам ни к чему сражаться, — произносит Кровавый Ангел с царственной улыбкой. — Присоединись ко мне! Встань на сторону моего отца! Встань на сторону Императора!

Завьен пораженно уставился на брата, едва узнавая его черты в слюнявой усмешке представшего перед ним безумца. Лицо Ярла было мокрым и красным — он плакал кровью.

Поток бессвязных звуков вырвался из кровоточащего рта Ярла. Казалось, он давится собственным сумасшедшим смехом.

— Брат, — мягко сказал Завьен, — ты нас покинул.

Он поднялся на ноги, отбросив в сторону болтерный пистолет с опустошенным магазином. Красные латные рукавицы сжали рукоять цепного топора двуручным хватом. Завьен смотрел на брата, который уже не был его братом.

— Я тебе не сын, Ярл, и больше не назову тебя братом. Я — Завьен из ордена Расчленителей, рожденный на Кретации, и стану твоей смертью, если ты не позволишь мне спасти тебя.

Ярл издал клокочущий смех. На губах его выступила кровавая пена, а рот прохрипел слова на древнем наречии, которое он не должен был знать.