Бен Каунтер - Молот демонов

Он в аду. Погиб от руки герцога Веналитора и очнулся в преисподней. Он проиграл. Все, что он когда-либо сделал, подумал или сказал, все, что он мог еще совершить, останься он в живых, потеряло смысл. Он проиграл, полностью, настолько, насколько это вообще возможно.

Аларик осел на дно своей клетки. Никогда он не испытывал подобного отчаяния. Оно довершалось осознанием того, что раз он уже умер, то не может умереть снова, а значит, все это не окончится никогда.

Однако Дурендин сказал ему, что он не умер. Дурендин, капеллан Серых Рыцарей, человек, которому он мог полностью доверять.

Аларик поднял глаза. Сквозь прутья ему была видна клетка, висящая над ним. Внутри нее лежало тело крупного гуманоида, и Аларик узнал его. Огромные размеры и хирургические шрамы были такими же, как у него самого.

— Холварн! — позвал Аларик. — Брат Холварн, ты меня слышишь? Мы еще живы?

Холварн не ответил. Он был либо без сознания, либо мертв и, как и Аларик, без боевого снаряжения. Аларик попытался раздвинуть прутья своей клетки, потом раскачать клетку, надеясь добраться до Холварна, цепляясь за неровности на поверхности колонны, но клетка была слишком прочной и висела слишком далеко от столба.

— Холварн! Брат, отзовись! — вскричал Аларик.

Словно в ответ, клетка Аларика полетела вниз.

Аларик в отчаянии бил по прутьям решетки, а его клетка летела прямо в кровавый котел. Когда она достигла поверхности кровавого озера, Аларика отбросило к стене. Кровь сомкнулась вокруг него, руки, покрытые отслаивающейся кожей, потянулись к пленнику. Аларик отбивался от этих рук, но их было слишком много. Существа подняли ужасный шум, нечестивые молитвы на сотне разных языков слетали с окровавленных губ.

Раздался рев и треск кнута. Демон расшвырял фанатиков и плотоядно воззрился на Аларика. Рыцарь знал эту разновидность по бесчисленным полям сражений. Это был рядовой солдат Кхорна, на жаргоне Инквизиции — кровопускатель. Аларик помнил, что их излюбленным оружием были двуручные мечи, но и плеть этого демона выглядела не менее грозно.

Едва очистив клетку от тел, демон отскочил. Само присутствие Серого Рыцаря было для демона мучительным. Даже без пентаграмм-оберегов, встроенных в его доспех, ментальная защита Аларика отталкивала демона с такой силой, что шкура его задымилась. Кровопускатель зарычал и принялся хлестать фанатиков вокруг себя, в ярости отсекая кому руку, кому ногу. Потом он ухватился за прутья решетки одной рукой и поволок клетку по крови к расщелине в стене.

Демон рывком выдернул клетку из крови и запихнул ее в пещеру. Пахло ужасающе, вонь разложения, висящая в воздухе, была настолько густой, что Аларик видел, как по стенам стекают струйки смрадного конденсата. К Серому Рыцарю кинулись какие-то темные уродливые существа. Это были не демоны, но какая-то разновидность ксеносов, а клейма и рубцы от кандалов говорили об их принадлежности к сословию рабов.

Чужаки потащили Аларика по зловонным туннелям в пещеру, сияющую багровым жаром. Это оказалась кузница, где рабы — люди и ксеносы — извлекали добела раскаленное оружие из емкостей с расплавленным металлом. Другие рабы, с согбенными за годы службы спинами, были прикованы к наковальням и точили острия мечей и наконечники копий. Стоял невообразимый грохот.

Аларик увидел, как через другой проход целая толпа чужаков тащит клетку с Холварном. Тот пришел в себя и теперь бушевал внутри, пытаясь вырваться из-за решетки.

— Холварн! — вскричал Аларик, перекрывая звон наковален. — Мы не умерли! Не умерли!

Толпа рабов-ксеносов сгрудилась вокруг клетки Аларика и поволокла его к одной из наковален. Это были бесформенные асимметричные создания: дюжина глаз, беспорядочно разбросанных по лицам, суставчатые жвала, с которых стекала слизь, когда существа быстро переговаривались друг с другом на своем языке. Где-то лязгнул засов, и крышка клетки откинулась.

Аларик попытался вырваться наружу, но его тут же ткнули электрошокером. Его собственная сила обернулась против него, когда он свалился в конвульсиях. Одно-единственное касание полукруглой головки шокера сразило его наповал. Мышцы ему не повиновались, он не мог контролировать непроизвольные сокращения, и хотя напрягал все оставшиеся силы, высвободиться так и не мог. Будь он в полной силе, разметал бы чужаков с дороги, схватил только что сошедшее с наковальни оружие и перебил всех, кто попался бы ему на глаза, но он был изранен и измучен. Он не сдался, не мог сдаться, но голос в глубине разума говорил ему, что сопротивление бесполезно.