Дэн Абнетт: Сожжение Просперо

Раздался звонкий хлопок декомпрессии. Все обломки мебели, все незакрепленные предметы, все брызги крови устремились к разбитому окну вместе с атмосферным воздухом и осколками стекла. Тело Орсира с безвольно раскинутыми руками вылетело в пробоину и, медленно поворачиваясь, стало падать на Терру. Оно быстро уменьшалось, а потом вспыхнуло, словно падающая звезда.

На Хоруса декомпрессия не подействовала. Он лишь яростно взревел в разреженном воздухе. Мои ноги утратили опору, но снова встать на пол уже не удалось. В плечо ударил стеклянный абажур настольной лампы. Колено задела пролетающая книга. Я схватился за дверной косяк. Игрушечная деревянная лошадка проплыла мимо моей головы и исчезла в темноте.

Долго продержаться я не смог. Пальцы разжались, и я, словно пробка, полетел назад. Внезапно рука Богудара ухватила меня за локоть, и я остановился. Волк зацепился за косяк лезвием своей секиры и теперь одной рукой сжимал древко, а второй удерживал меня. Неимоверное усилие исторгло из его груди рычание. Как только я снова сумел зацепиться за опору, мы объединили наши усилия.

Вскоре нам удалось выбраться из комнаты и захлопнуть за собой дверь. Снаружи нас снова окружили зеркала. Мы опять оказались в боковом зале пирамиды.

Я ожидал услышать от Богудара вопросы и настойчивые требования все объяснить, но он даже не остановился. Как и все Волки, он отличался целеустремленностью и понимал, что мы еще далеко не в безопасности. Из бокового зала мы поспешили в главный атриум, сильно пострадавший от стрельбы.

Хорус не оставил нас. Он ворвался через стеклянную стену, обрушив зеркала, как будто в них ударил «Лендрейдер». Он сумел перепрыгнуть из одного мира в другой, из моего прошлого в настоящее, из воспоминаний в реальность. Гигантские шаги зазвенели по полированному полу.

— Каспер! — окликнул он меня повелительным тоном.

Я ощутил давление, ощутил силу своего имени. Но Каспер Хавсер было лишь одним из многих моих имен, и ни одно не было моим истинным, данным при рождении. Я и сам его не знал. Я устоял.

Он догонял нас. Богудар обернулся и выстрелил в него — Астартес против существа, принявшего облик примарха. Волк Фенриса против Лунного Волка.

— Богудар! — крикнул Хорус.

Богудар на мгновение замер, а потом нанес свой знаменитый удар бога. Его секира попала в левую часть грудной клетки примарха и заставила его взвыть и сделать несколько шагов в сторону. Богудар выдернул оружие и снова ударил, на этот раз нанеся ужасную рану на бедре Воителя.

— Фит из аскоманнов! — взревел Хорус.

Он проник в глубины моей памяти и обнаружил истинное имя моего брата-Волка. Звук его голоса еще не затих, а Богудара приподняло над полом и швырнуло через весь зал. Он ударился в зеркальную поверхность в четырех или пяти метрах над полом, оставил на ней огромную выбоину с расходящимися трещинами-лучами, а потом рухнул на пол.

Хорус выпрямился и направился ко мне. Я стрелял в него, пока не села батарея, а потом отбросил в сторону пистолет и схватился за секиру. Он сбил меня одним ударом, сорвав генератор смещающего поля и выбив оружие из рук. Гигантская рука схватила меня за шею. Ноги оторвались от земли.

— Я привязался к тебе, — прошипел он голосом Навида Мурзы. — И даже признался в этом. А ты, вместо того чтобы принять в дар безболезненную смерть, платишь мне оскорблением за мое признание. Теперь твоя гибель не будет такой безболезненной.

— Мне все равно, — прохрипел я.

— О, это ненадолго, — посулил он.

Внезапно мелькнувший между нами леденящий клинок фенрисийской секиры отсек ему руку до самого локтя. Я упал на пол вместе с обрубком, все еще сжимавшим мое горло. В лицо брызнула кровь или какой-то ихор, что тек в его теле.

— Отойди! — скомандовал Медведь и нанес еще два удара подряд.

Хорус в ярости и боли выкрикнул имя Медведя, но не получил над ним власти. Секира продолжала наносить раны. Изначальному Разрушителю не удалось подчинить себе Медведя, как и на Никее, когда он носил маску Амона.

Медведь страшно изувечил существо, скрывавшееся под обликом Хоруса. Одна рука была отрублена, бело-золотые доспехи пробиты в нескольких местах, и из них сочилась кровь, сбоку на голове появилась чудовищная рана. Черепная коробка была расколота, и из нее торчали белые осколки костей. Очередной удар вырвал часть щеки. У ног растекалась лужа крови.

— Скальд! — крикнул Медведь. — Теперь беги.

Я с трудом поднялся на ноги. Медведь поудобнее перехватил секиру и приготовился к следующему раунду. Лже-Хорус, дергаясь в конвульсиях, шагнул из загустевшей лужи крови и пошел к нему, оставляя на блестящем полу отпечатки ног.