Джордж Мартин - Битва королей. Книга II

– Еще, – сказал он, когда чаша опустела, и мейстер налит еще. К концу второй чаши Тирион Ланнистер обрел силы, чтобы взглянуть себе в лицо.

Он уставился в зеркало, не зная, плакать или смеяться. Рубленая рана, начинаясь на волосок ниже левого глаза, обрывалась на правой стороне челюсти. Недоставало трех четвертей носа и куска губы. Кто-то зашил разрез, и корявые стежки еще виднелись между красных, вспухших, полузаживших краев раны.

– Красота, – прохрипел он, отшвырнув от себя зеркало.

Теперь он вспомнил все. Корабельный мост, сир Мендон Мур, рука, меч, целящий в лицо. «Если бы я не отшатнулся, он снес бы мне макушку». Джейме всегда говорил, что сир Мендон – самый опасный из Королевской Гвардии, потому что по его мертвым глазам не видно, что он намерен сделать в следующий миг. Да и никому из них нельзя было доверяться. Он знал, что сир Меррин и сир Борос, а потом и сир Осмунд – люди Серсеи, но верил, что остальные еще сохранили остатки чести, а напрасно. Должно быть, Серсея заплатила Мендону за то, чтобы Тирион уж наверняка не вернулся из боя. Как это иначе объяснить? Он никогда не делал Мендону зла. Тирион потрогал воспаленный рубец своими короткими пальцами. «Еще один подарочек от моей дражайшей сестрицы». Мейстер топтался рядом, как гусь, которому не терпится улететь.

– У вас, милорд, скорее всего останется шрам…

– Скорее всего? – Смех перешел в гримасу боли. Еще как останется, да и нос вряд ли отрастет. Теперь на него и вовсе смотреть будет страшно. – Впредь наука… не играй с топором. Мы где? Что это за место? – Говорить было больно, но он уже намолчался.

– Вы в крепости Мейегора, милорд. В комнате над Бальным Залом Королевы. Ее величество пожелала поместить вас поблизости, чтобы самой присматривать за вами.

(Охотно верю.)

– Верни меня обратно, – распорядился Тирион. – В мою постель. В мою комнату. – (Где около меня будут мои люди и мой собственный мейстер, если я сумею такого найти.)

– Но, милорд… это невозможно. В ваших прежних покоях поместился десница короля.

– Десница короля – это я. – Тирион устал говорить, и его ошеломило то, что он услышал.

– О, милорд, – сокрушенно молвил мейстер, – ведь вы были при смерти. Теперь эти обязанности принял на себя ваш лорд-отец.

– Отец?! Он здесь?

– С самой ночи сражения. Лорд Тайвин спас нас всех. Простой народ говорит, что это был призрак короля Ренли, но мудрые люди знают, кого благодарить: вашего отца, лорда Тирелла, рыцаря Цветов и лорда Мизинца. Они прошли сквозь пепел и ударили узурпатору Станнису в тыл. Это была великая победа, а лорд Тайвин теперь поселился в башне Десницы, дабы помочь его величеству навести порядок в стране. Хвала богам!

– Хвала богам, – рассеянно повторил Тирион. Возлюбленный батюшка, ненаглядный Мизинец, да еще и призрак Ренли в придачу? – Позови сюда… – (Но кого? Нельзя же просить его, этого розового Баллабара, чтобы он привел ко мне Шаю. Кому же довериться? Варису? Бронну? Сиру Джаселину?) – …позови моего оруженосца, Пода Пейна. – (Это Под спас мне жизнь – там, на корабельном мосту.)

– Мальчика? Странного такого?

– Мальчика. Странного. Позови.

– Как прикажете, милорд. – Мейстер вышел. Тирион стал ждать, чувствуя, как уходят из него силы. Сколько же он пролежал здесь? «Серсея хотела, чтобы я спал вечно, но я ей такого удовольствия не доставлю».

Подрик Пейн вошел в спальню робко, как мышка.

– Милорд… – Такой был храбрый в бою, а теперь снова притих. – Я хотел остаться при вас, но мейстер меня прогнал.

– Теперь ты… его прогонишь. Слушай. Говорить трудно. Принеси сонного вина. Не макового молока. Сонного вина. Пойди к Френкену. Не к Баллабару. Пусть приготовит… при тебе. – Под метнул взгляд на лицо Тириона и тут же отвел глаза. Ну что ж, вряд ли его можно винить за это. – Моя охрана, – продолжал Тирион. – Бронн. Где Бронн?

– Его посвятили в рыцари.

Даже хмуриться и то было больно.

– Найди его. Приведи сюда.

– Хорошо, милорд.

Тирион стиснул руку Пода.

– Сир Мендон?

Мальчик наморщился.

– Я н-не хотел его у-у…

– Ты уверен? Он мертв?

Под переминался с ноги на ногу.

– Утонул.

– Хорошо. Не говори никому. Про нас с ним.

С уходом оруженосца Тириона оставили последние силы. Он лег и закрыл глаза. «Может быть, мне снова приснится Тиша. Как-то ей понравилось бы мое лицо теперь?»

Когда Куорен Полурукий велел собрать ему топлива для костра, Джон понял, что конец близок. «Хорошо будет согреться, хоть ненадолго», – подумал он, рубя сучья сухого дерева. Призрак сидел и смотрел на него – молча, как всегда. «Будет ли он выть по мне, когда я умру, как выл волк Брана, когда тот упал? Будет ли выть Лохматый Песик там, в Винтерфелле, и Серый Ветер, и Нимерия, где бы они ни были?»