Грэм Макнилл - Герои космодесанта

Хонсю широко улыбнулся:

— В пламени моего крестового похода сгорят миры Ультрамара.

— Ультрамар? — повторил Петтар. — Теперь я знаю, что ты чокнутый; это не война, а самоубийство.

— Возможно, — откликнулся Хонсю. — А может, и нет. Но если это не достойная битва, то ради чего остается жить?

Напряженность и предчувствие опасности захлестнули горный городок. Воины всех мастей заполонили улицы, площади и узкие переулки, извивавшиеся между кособокими постройками из кирпичей и мусора. В преддверии близящейся Жатвы горожане нервничали, готовые при малейшей провокации схватиться за пистолет или меч. Хонсю чувствовал эти грозные течения не менее ясно, чем адепт Цицерин, преображенный магос, читал потоки варпа, и понимал, что взрыв возможен в любую секунду. Что, впрочем, и предполагалось.

Небо пылало всеми цветами северного сияния, переливаясь неестественными оттенками, уместными лишь в галлюцинациях безумца. Между воронками вихрей проскочил зигзаг молнии, и Хонсю отвернулся от волнующего спектакля. Только беспечные отваживались смотреть в грозовую бездну этого неба. Воитель хмыкнул, вспоминая, как одно из населяющих разноцветные вихри созданий на время одолжило его тело.

Немощеные, кишащие людьми улицы спускались вниз по склону. Хонсю пристально всматривался в толпу, выискивая старых врагов, новых соперников или просто смельчака, который пожелал бы добыть себе славу в сражении с равным.

Вдоль обочин выстроились лоточники и шарлатаны. Их товары источали странные запахи, а зазывные крики сулили небывалые удовольствия и диковинки, которые можно было отыскать лишь в самом сердце Мальстрема: сосуды с кошмарами, клинки из демонической стали, плотские утехи с куртизанками, преображенными варпом, наркотическую вытяжку из созданий, населяющих имматериум, и средства вечной молодости.

Вдобавок к самодовольно расхаживающим пиратским шайкам, кланам наемников и случайным бродягам на перекрестках улиц стояли одинокие воины, похвалявшиеся мастерством и охотно демонстрировавшие свои навыки. Серокожий локсатль взбирался на башню по стенке из темного кирпича; при этом оружие, закрепленное на его панцире, двигалось и наводилось на цель без помощи рук. Облаченный в мантию скиф без ущерба для себя пил яд перед глазеющей аудиторией, а рядом группа тяжеловооруженных мужчин и женщин развлекала собравшихся фехтованием на мечах и топорах. Другие поражали зевак ловкостью в обращении с огнестрельным оружием, стреляя по летящим мишеням и показывая прочие чудеса меткости.

— Кто-нибудь из них тебе приглянулся? — спросил Кадарас Грендель, кивнув на участников показательных боев.

Хонсю покачал головой:

— Нет, это просто клоуны. По-настоящему искусные воины не станут так рано раскрывать карты.

— Разве не это мы только что сделали? — невинно поинтересовался Ваанес.

— Мы здесь новички, — объяснил Хонсю. — Надо было создать себе имя, но, думаю, Пашток Улувент выполнит эту работу за нас, когда попытается на нас напасть.

— Ты заставил меня убить того человека, чтобы спровоцировать нападение? — спросил Новорожденный.

— Точно, — ответил Хонсю. — Надо было, чтобы собравшиеся здесь воины знали меня и уважали, но я не собирался расхаживать по улицам, как эти придурки, и объяснять всем встречным, какой я могущественный. Теперь это сделают за меня другие.

— При условии, что Улувент нас не прикончит.

— Это да, — согласился Хонсю, — но я никогда не говорил, что наше предприятие обойдется без риска.

Они шли по городским улицам, из ледяной ночи попадая в палящий солнечный свет и в беззвучные и безжизненные пустоты, где каждый шаг, казалось, занимал вечность. Медренгард, родной мир Хонсю, находился в глубинах Ока Ужаса, так что воин был не понаслышке знаком с хаотичной пляской затронутых варпом миров, — однако изменчивость окружающего гору ландшафта нервировала.

Он взглянул на вершину горы, где, подобно гигантской черной короне, раскинулась величественная цитадель местного властителя. Крепость была высечена прямо в скале — в центральном пике выдолбили внутренние помещения, а внешний слой породы превратили в неприступную твердыню, из которой ее хозяин мог руководить истреблением целого сектора.

Закругленные редуты и стратегически расположенные бастионы врезались в камень, отсекая подходы к верхней части горы, а снизу бесконечные кольца колючей проволоки, словно терновые поля, покрывали каждую пядь вплоть до огромной, утыканной шипами надвратной башни.