Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь

— Но… ты думаешь, если мы совершим обряд… это может помочь тебе?

Он кивнул:

— Я солдат, и, когда я решаюсь на атаку, я не упускаю ни одного шанса. Если ты и вправду хочешь ждать, пока я вернусь или когда погибну, и готова поклясться в верности — я сделаю то же самое для тебя. Ну а потом, если даст судьба, поговорим об остальном.

Она сказала сквозь слезы:

— Я буду жить надеждой…

— Встаньте на колени, дети, вот здесь, перед священным камнем, — приказал Оберон.

Они послушались, держа друг друга за руки. Король встал перед ними, и эльфы образовали светящееся кольцо вокруг его короны. Оберон положил руки на головы молодой пары.

— Именем дуба и пепла, и цветущего весной терна, именем ушедших и грядущих веков, именем земли и неба, именем звенящей воды и живого огня, именем жизни и смерти, клянитесь, что ваша клятва будет истинной клятвой.

Они оба произнесли, как во сне:

— Мы клянемся…

Титания подошла к королю.

— Наденьте кольца друг другу, — сказала она, и молодые повиновались. — Этим знаком связаны навсегда юноша и девушка, муж и жена, и свет колец будет помогать вам всю вашу жизнь.

Потом Оберон и Титания вместе воскликнули:

— Прощайте, удачи вам! И какими бы трудными ни были ваши пути, храните любовь, и вам будет сопутствовать удача.

Королевская чета и эльфы исчезли. Темнота нахлынула на поляну.

— Где ты, дорогой? — воскликнула Дженифер. — Я словно ослепла!

— Просто луна спряталась за деревья, — ответил принц. — Подожди немного, глаза привыкнут, и ты увидишь звезды.

Пак толкнул Уилла Фарвелла.

— Я, пожалуй, пойду, у меня дела, — сказал он. — Сдается мне, этой ночью еще кое-что произойдет.

— Нам с принцем тоже пора в путь, — заметил человек. — Как только хозяин замка обнаружит, что жилец смылся, не заплатив за постой… ну, к тому времени нам лучше быть как можно дальше отсюда. — В голосе Уилла зазвучало сомнение. — Что-то не слишком я доверяю этому колдовству. Девушка-то клялась от всего сердца, а вот он — не знаю… Да и не знаем мы, в какую сторону идти поначалу!

— Я бы сказал — на запад, там вы найдете корабль, — посоветовал Пак. И, помолчав, добавил: — А что касается гостиниц и прочего… Приятель, если вас уж очень прижмет и вам понадобится убежище, подумай вот о чем… Есть таверна под названием «Старый Феникс», ее никто не может увидеть, и никто не может в нее войти, если он не причастен как-то к магии. Она бродит с места на место, но, может, кольцо сумеет отыскать ее для вас… Ну, мне пора. Меня зовут. Пока! — И он исчез.

Глаза Уилла уже привыкли к темноте, и он нашел Руперта и Дженифер возле камня.

— Мне страшно думать о том, что тебе придется возвращаться одной, ты так устала. — В голосе принца звучала искренняя боль.

— Но ведь ничего другого не остается, — сказала девушка. — Я буду ждать тебя, молиться за тебя и всегда тебя любить, Руперт.

Они поцеловались. Дженифер исчезла в темноте под деревьями. Принц долго смотрел ей вслед, наконец встряхнулся и безжизненным тоном произнес:

— Что ж, друг, будем готовы к морскому путешествию и поспешим, пока не нагрянул шторм.

Стены красного кирпича ничем не были прикрыты, пол имел небольшой наклон к желобу, уходящему в ров. Над открытым очагом с вытяжным колпаком висел на мощном крюке большой котел, в котором грелась вода. Рядом с очагом лежала куча дров. Неподалеку располагался длинный кухонный стол. Вокруг виднелись кадки, бадьи; посуда загромождала высокие полки. Блеск меди, пестрота фаянса делали эту комнату самой веселой в замке.

Поздней ночью здесь было так холодно, что пар вырывался изо рта сэра Мэлэчи при дыхании. Сэр Мэлэчи Шелгрейв остановился, и стук его подошв умолк — но зато скрипнула открываемая дверь. Шелгрейв поднял фонарь, и вокруг заплясали чудовищные тени.

В буфетную с улицы вошла Дженифер. Увидя Шелгрейва, девушка судорожно вздохнула и отступила назад.

— Стой, грязнуля! — проревел Шелгрейв. — Стой на месте, или тебе не поздоровится!

Дженифер не то чтобы повиновалась — она просто замялась, переступая с ноги на ногу. Юбка девушки была промокшей, грязной и изорванной. Локоны, растрепанные и перепутанные, падали на лицо. Дженифер едва сдерживала рыдания.

Шелгрейв подался вперед, вглядываясь в нее.

— Я вижу, Господь не зря не позволил мне уснуть этой ночью, — прохрипел Шелгрейв. — Это было сделано для того, чтобы с вершины башни я мог увидеть, как ты крадешься через мост к заднему входу — уж наверное, ты нарочно оставила его открытым… давно ли? — И бешено выкрикнул: — Отвечай, блудница!