Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь

Трактирщик откинулся на спинку кресла, скрестил ноги, сплел пальцы, явно довольный. Огонь стал угасать. Из двери кухни шмыгнул гном и подбросил в камин несколько поленьев. Барменша подошла к сидящим, чтобы заменить пустые кружки на полные.

— Значит, вы из будущего, — сказал наконец Руперт, — а Клодия из давнего прошлого… и из разных стран?

— Не совсем так, — возразила Валерия. — Не уверена, что смогу изложить все достаточно четко, но попробую. Видите ли, тот мир, в котором родились вы, имеет определенные качества и свойства — нации, общественное устройство, прошлое и настоящее, свою географию и астрономию… и ваше будущее обусловлено всеми этими факторами. Верно? — (Руперт кивнул.) — Ну а теперь вообразите, что некое важное событие в прошлом закончилось не так, как в вашей истории. Какая-то битва проиграна, а не выиграна… ну, что-то в этом роде. Придумайте сами пример.

Замешательство Руперта сменилось любопытством. Он потер подбородок, глядя на Хольгера, и наконец сказал:

— Ну, скажем, принц Гамлет не погиб в результате мести, и Фортинбрас не стал датским королем, а на престол взошел сам Гамлет. Эта династия имела много родственных связей с Англией. И он мог бы прийти на помощь, когда нужно было низвергнуть Макбета, шотландского узурпатора. А укрепившись на острове, датчане могли потом и припомнить короля Канута… и справиться с Вильямом Норманом, когда он явился. Но поскольку в северных землях лишь Денмарк имел пушки, хотя и очень примитивные…

— Hvad for Pokker? — вырвалось у Хольгера.

— Спокойнее, — сказала Валерия. — Он же из другой пространственно-временной линии… хотелось бы мне знать… — Загоревшись энтузиазмом, она наклонилась вперед. — Давайте-ка поговорим о теории, прежде чем двинемся дальше, а, Руперт?

Уилл, наблюдая за тем, как его генерал напрягает мозги, продираясь сквозь новые понятия и представления, заметил, обращаясь к Клодии:

— Благодарю Бога за то, что я родился не для того, чтобы думать, — и коснулся своей кружкой бокала Клодии. Женщина взглянула на Уилла в упор и улыбнулась. Он задохнулся. — Вот не знал, что можно зашататься, сидя в кресле!

Валерия тем временем продолжала:

— Если вы можете представить историю, свернувшую в другую сторону в одной из ключевых точек, вы можете сделать и следующий шаг. Предположите, что обе возможности реализовались. В одном мире Гамлет умер молодым, в другом — он занял датский престол и остановил нашествие норманнов. Случилось и то и другое. Как, воспринимаете?

— Я не смею гадать о том, какие ограничения Творец мог наложить на свое творение, — выдохнул Руперт. — Но как это могло бы произойти?

— Две полноценные вселенные… два времени и пространства, со звездами, галактиками, бесчисленными планетами — и они различаются лишь в мелких деталях и, конечно, в том, что следует из тех или иных событий… Ну, не совсем так. Эти вселенные всегда имели различия, с самого начала. Кроме того, вселенных ведь не две… В моем мире никто не смог доказать, что их число ограничено… Вы можете представить вселенные, лежащие параллельно друг другу, как листы в книге. Это, конечно, не очень точный образ, но все же… Они занимают одно и то же пространство-время, разделяясь лишь измерениями…

— Погодите-ка, Валерия, — сказал Хольгер. — Имейте жалость. Похоже, вы скоро оставите меня за бортом, да и бедняга Руперт выглядит так, словно ему пора передохнуть.

Девушка рассмеялась:

— Извините. Вы правы. Но, Руперт, подумайте об этом. Множество различных миров. Какие-то из них очень похожи на ваш собственный, другие совершенно отличны. Даже законы природы могут быть разными. То, что возможно в одном мире, невозможно в другом, и наоборот. Вы следите за моей мыслью?

Руперт натянуто улыбнулся:

— Это похоже на марш через зыбучие пески, заросли ежевики — ночью, под дождем.

— Но если человек знает, как это сделать, он может путешествовать по этим мирам, — продолжила Валерия. — Соображаете?

Руперт сделал основательный глоток.

— Ну, хотя бы пиво здесь успокаивает и напоминает о доме, — сказал он, обращаясь к Трактирщику. — Хоть оно сладкое, как забытые мечты.

— Ну, я-то знаю кое-что еще слаще, моя сахарная, — прошептал Уилл, сжимая руку Клодии. Женщина, бросив взгляд на Руперта и Хольгера и убедившись, что им не до нее, пожала плечами и прикрыла глаза.

— А вы… кто по происхождению, мистрис… Матучек? — спросил Руперт. — Имя богемское, вроде моего.

— Я отовсюду сразу, — сказала она. — Хотя в данном случае это лишь слова. Но я не из вашего будущего. Сомневаюсь, чтобы ваш мир хоть отдаленно напоминал мой к тому времени, которое мне известно, — к 1974 году. И наверняка не похож на мир Хольгера.