Наконец ветер угнал грозовую тучу в южную сторону. Градины, стучащие в брезент, превратились в капельки дождя.
Через некоторое время дождь прекратился. Дети выбрались из-под брезента и, оглядевшись, увидели, что зима будто пришла заново: всё вокруг, насколько хватало глаз, было покрыто толстым слоем града, похожим на снег. Всё стало белым, будто зимой! В воздухе тоже похолодало. Солнце закрылось белыми холодными облаками, небо нахмурилось. Шум рек, образовавшихся после дождя, мешал услышать что-либо ещё. Поднялся пронизывающий холодный ветер, от которого дети быстро продрогли.
В скором времени, беспокоясь за детей, на пастбище прибежали родители. Абдулгамид и Манап, отец Убайдат, остались пасти коров, а детей с матерями отправили домой.
Тучу уносило ветром прочь. И пастбище, где сельчане пасли скот, и дорога, по которой шли дети, и село попали под град. Вся местность вокруг оказалась белой!
На горе с южной стороны напротив села находилось место, куда почти при каждой грозе обязательно попадала молния. Нынешняя непогода не стала исключением: от удара молнии на склоне образовался чёрный след.
– Посмотри-ка, – сказала Паризат, – сегодня грозовая молния ударила в эту гору, и от её огня осталась дуга.
Все, шедшие домой, обернулись туда, куда указывала Паризат, кроме Амирбега, который смотрел прямо перед собой. Ему не хотелось даже поворачивать голову к той горе, куда часто била молния. Семь лет тому назад на этой горе молния попала в отца мальчика…
До начала войны последнюю свадьбу в селе Шалда сыграли Умукурсум и Омарасхаб. На этой свадьбе первый и последний раз вышла на танец бабушка Сакинат. В свете луны и огня от кизяка она станцевала со своим мужем Абдулкадыром один-единственный танец в своей жизни, когда выводили невесту из родительского дома. Единственная оставшаяся в селе родственница – сестра мужа – назначила Сакинат сопровождающей невесты.
Несколько лет до начала войны были самыми счастливыми в жизни Сакинат. Как и все сельские ребятишки, росли её трое детей, а самая младшая дочка украшала жизнь семьи. Гордясь подрастающими детьми, муж Абдулкадыр был доволен своей жизнью. У каждого человека поступки, как правило, согласуются с его душевным настроем, от которого нередко и зависят. Свадьба Умукурсум была сыграна в то время, когда в душе у Сакинат царили мир и добрый настрой. В свадебном кругу стояли и двое её сыновей… Старший, Абдулгамид, с достоинством нёс службу в армии. И сейчас она могла равноправно жить среди односельчан.
Меньше, чем через месяц после свадьбы, Омарасхаба забрали на фронт. Молодая жена Умукурсум, недолюбив, в тяжёлые военные годы трудилась в колхозе и у себя дома, выполняя всю необходимую работу, и ждала мужа с войны. И вот в холодном феврале сорок пятого года на костылях вернулся с войны Омарасхаб.
Когда Умукурсум узнала о возвращении мужа и о том, что Омарасхаб не может добраться домой, она сама явилась за ним в районный центр, пешком одолев семьдесят километров по снежным сугробам. Увидев, что муж не может самостоятельно дойти до села, она отправилась прямиком к военкому. Военком, ни слова не говоря, отдал ей коня, чтобы она забрала мужа в село. Они оба – муж на коне, а она пешком – за двое суток достигли села. Чтобы не замерзнуть морозными ночами, они укрывались в колхозных стогах сена, которые встречались по пути.
Больше года Омарасхаб ходил на костылях и ничего больше делать не мог, кроме как выходить на улицу и обратно. Постепенно здоровье его восстановилось, ноги набрали силу. Не сумев найти другую работу, он стал пасти колхозную отару овец.
Пройдя безжалостный огонь войны и оставшись в живых, он был настигнут молнией в горах. Каждый раз, возвращаясь из гор в село, Омарасхаб – черноглазый, с большими чёрными усами – приносил домой овечий сыр. Сакинат не могла поверить, что его уже нет в живых. Не могла и не хотела привыкать к этой мысли. Однако при виде вытирающей слёзы мамы и грустного, старающегося не плакать Амирбега ей тоже было трудно удержаться от слёз. Начиная с этого дня шестилетний Амирбег осознал себя старшим в семье и взвалил на свои плечи мужские заботы.
На склоне горы, где убило молнией Омарасхаба, росла хорошая густая трава. Хотя во время дождей молнии часто били в это место, летом каждого года там паслись две колхозные отары. Летними ночами на этой горе, как звёзды на небе, были видны огни чабанских шалашей. Сейчас там, на склоне, покрытом крупными белыми градинами, видна была только чёрная, сожжённая грозовым огнём земля.
Читать дальше
