Клиффорд Саймак - Фото битвы при Марафоне

Я так и сделал.

– Там что-то не так, как надо. Никакой воды, хотя раньше вдали виднелось какое-то озеро.

– Это не озеро, а Марафонская бухта. А теперь ты видишь или холмы, или дальний лиман. А битва на месте.

– Один холм, – уточнил я, – и притом не очень высокий. Черт побери, что это за штучки?

– А теперь переверни и посмотри еще раз.

– На этот раз вдали болото, что-то вроде заболоченной низинки. И сухое речное русло.

– Это река Харадра, точнее, два ручья. Летом они пересохли, и в сентябре, во время битвы, их русла были сухими. Ты смотришь в ту сторону, куда удирали персы. Посмотри направо – там сосны.

– Похоже.

– Они растут на песчаной полосе между морем и лиманом. Персы вытащили свои корабли на берег, но отсюда их не видно.

Я положил кубик на стол.

– Ну и в чем тут юмор? – Меня начала одолевать злость. – Что ты пытаешься доказать?

– Да говорю же, Энди, – едва ли не с мольбой воскликнул Невилл, – ничего я не пытаюсь доказать! В этом кубике – фотография Марафонской битвы, состоявшейся почти двадцать пять веков назад. Не знаю, кто и как ее сделал, но абсолютно уверен, что это фото. Ты же знаешь, я не люблю поспешных суждений и пока не добьюсь полной уверенности – не говорю. Я изучил фото гораздо пристальнее, чем ты. Когда ты уехал на «Торговый Пост», я решил не садиться за руль и пройтись до моста пешком – тут всего с полмили пути. Утро было чудное, не грех и прогуляться. Ну вот, а наткнувшись на Стефана, вынужден был вернуться за машиной. И вот тут, повинюсь, решил чуточку подзадержаться. Понимал, что должен ехать на «Торговый Пост», но этот кубик раздразнил мое любопытство. Я догадывался, что это такое, хотя и был не настолько уверен, как теперь. И потом, получасом раньше, получасом позже – для Стефана роли уже не играло. Так что у меня было достаточно времени для изучения фотографии при помощи увеличительного стекла. Погоди-ка. – Он порылся в кармане и извлек оттуда лупу. – На, посмотри сам. При увеличении картинка становится яснее, и эти фигурки – не подделка и не ловкая имитация. Это люди из плоти и крови. Посмотри на выражения их лиц. Обрати внимание, какое обилие деталей.

Он не соврал – при увеличении детали проступили гораздо отчетливее. Лица воинов оказались вполне человеческими, их бороды не были ни наклеены, ни нарисованы. У одного из греческих гоплитов, разинувшего в крике рот, не хватало переднего зуба, а из ссадины на скуле сбегала струйка крови.

– Наверняка где-то существует проектор, – сказал Невилл, – не знаю, как называется этот аппарат на самом деле… Ставишь кубик в него, и сцена воспроизводится в мельчайших подробностях – будто ты вдруг оказался в пылу сражения. Битва в самом разгаре, остановленная в тот навеки застывший миг, когда сделан снимок…

– Таких проекторов не бывает, – возразил я.

– Равно как и фотоаппаратов подобного рода. Эта фотография не только трехмерна, но и сделана со всех сторон. Посмотри с одной стороны – увидишь море, с другой – увидишь лиман. Поверни на триста шестьдесят градусов – и увидишь вокруг себя именно то, что творилось в тот самый краткий миг, когда она сделана.

Я положил кубик и лупу на стол и сказал:

– Послушай, Невилл, ты говорил, что она выпала из кармана Стефана. А теперь ответь, откуда она взялась у него?

– Не знаю, Энди. Сначала надо понять, кто же такой Стефан. Расскажи, что ты о нем знаешь. Расскажи, что знаешь об остальных посетителях Вигвама.

– О Стефане я не знаю ровным счетом ничего. То же касается и остальных. Да и ты осведомлен ничуть не более – как, впрочем, и любой из наших знакомых.

– Ты вспомни, сколько времени потратил шериф, но не нашел ничего – ни портмоне, ни клочка бумажки. А как же можно жить без карточки социального страхования? Пусть у человека нет других документов, удостоверяющих его личность, но…

– Может, он не хотел, чтобы его личность удостоверяли, и потому не носил с собой ничего такого.

– Мне в голову пришло то же самое. А как быть с Вигвамом? Там-то ведь тоже не было никаких документов.

До этого я стоял у стола, но тут я сел.

– Ну так, может, настала пора выложить наши предположения на сей счет? Если кубик действительно является фотоснимком, то это означает, что некто, обладающий более совершенной техникой, чем мы, отправился в прошлое и сфотографировал битву. Дойти до нас из той эпохи фото не могло – во времена Марафонской битвы даже самая примитивная фотография никому и не снилась. И нашему современнику снимок в кубике не по плечу. Итак, напрашивается два вывода: имеется возможность путешествий во времени, и путешествие это осуществил некто из будущего, когда развитие техники сделало трехмерную фотографию обычным делом.