Наталья Горская - Дендрофобия

– «Боженька»? Хм… А что такое добро и справедливость?

– ???

– Представь, что родитель потакает детям во всех капризах, на любые их проступки и даже преступления смотрит с любовью и никогда не наказывает. Это добро?

– Вроде как.

– А дети в результате такого «добра» вырастают слабыми, беспомощными и жестокими людьми. Это хорошо?

– Плохо.

– Вот! А теперь вообрази, что ты идёшь по дороге, и вдруг некто толкает тебя в канаву с грязной водой.

– Ой!

– Это справедливо?

– Нет!

– А некто просто увидел, что тебя может сбить машина.

– Ну, я не знаю! Вы меня совсем запутали. Получается так, что добро всегда может обернуться злом и наоборот, а справедливость не всегда видна сразу?

– Угу. Если в чём-либо дойти до крайности, то сразу отшвырнёт к противоположности. Как маятник достигает крайнего положения и тут же устремляется в противоположную сторону. Я ж тебе говорю: всё по науке.

– А почему этот Люцифер такой… красивый? Или это – она?

– Ни он и ни она. Вы, люди, привыкли всё делить на тех и этих. Когда надо – это он, а иногда – она. В зависимости от обстоятельств. А что красивый, чего ж тут странного?

– У нас его изображают в виде страшенного такого существа с козлиной головой, копытами и длинным облезлым хвостом.

– Ха-ха-ха! Ох, люди-люди, не соскучишься с вами! Да кого же он тогда сможет ввести во искушение, если таким будет? Какой дурак станет его козлиное блеяние слушать? Наоборот, слушают речистых и самоуверенных, за красивыми и сильными идут на край света, а не за страшненькими и облезлыми. Вот Лютик иной раз как начнёт «заливать», так Сам заслушиваюсь.

– Значит, красота – преступна?

– Ой, да ну тебя! У вас, у русских, всё какие-то крайности. Красота и уродство – это всего лишь две условности. Вот яблоня уродлива по форме, а яблоки её прекрасны. Что красиво в одну эпоху – уродливо в другую, и наоборот. Лютик знает, что каждый конкретный человек считает красивым, и именно такой образ подсовывает, А люди придают красоте или слишком большое значение, или, наоборот, гонят и высмеивают её, стремясь втоптать в грязь. И то, и другое – неправильно. Важна золотая середина. Вот тебе нравится парк в родном городе, а другому кажется, что он представляет угрозу для людей. Дерево упадёт на кого-нибудь. И прямо по кумполу… Ты чего хотела-то спросить у Меня?

– Я не у Вас, а у товарища Саванова. И не узнать, а подать петицию… Только она не у меня, а у Маринки…

– Знаю.

– Знаете? Как Вы так всё знаете? Когда же Вы всё успеваете?

– Так назвался Богом – успевай всюду. А не можешь – ищи себе другое ремесло.

– И Вы правда всё-всё можете?

– Угу.

– То есть, я могу любое своё желание загадать, и Вы исполните?

– Ну, а чего же не исполнить-то? Правда, если оно не будет противоречить всеобщему ходу событий.

– Надо же! У меня столько желаний, что и не выбрать.

– Валяй что-нибудь одно. Самое важное.

– А… э… Как бы сделать так, чтобы у меня была своя семья? А то мне уже миллион лет, а я всё не замужем.

– Ну вот, ещё одна! До чего же у вас, у женщин, неинтересные желания. Мне вот каждая такие просьбы шлёт, – Саваоф потряс толстенной пачкой бумаг. – Некоторые тайно, чтобы никто не заподозрил в старомодности, другие – в открытую прут, как на амбразуру. А где Я вам столько женихов найду? Тебе ведь нужен хороший, внимательный, непьющий и так далее?

– Ага!

– «Ага». Нету! Таких – нету.

– Как так нету? А куда же они подевались?

– А Я почём знаю? Вот есть немного, – Саваоф вынул из сейфа тощую пару бумажек и положил её рядом с толстой пачкой прошений от женщин, – но они все пишут, чтобы я их защитил от кары такой, как брак: «Нас мало, но мы в тельняшках! Балтийский флот погибает, но не сдаётся!». Женщины просят: «Господи, помоги выйти замуж!», а мужчины просят: «Господи, сделай так, чтобы я никогда не женился!». Вот кого слушать?

– Даже не знаю.

– Хотя, вот есть китайцы. У Меня этих китайцев, как в Австралии зайцев. Тесно им, а Россия – велика. Им российское гражданство нужно, поэтому они охотно женятся на русских ду… то есть, женщинах.

– Вот уж угодили, так угодили, спасибо! У всех мужья как мужья, а у меня китаец будет! Вы мне дайте кого-нибудь из соотечественников.

– Большой дефицит.

– Почему сразу дефицит?

– Ну, нравится им быть дефицитом, чтобы цену себе набивать. За дефицитом гоняются, в очереди стоят, а какому кобелю это не лестно? Да и чем тебе китайцы не нравятся? Русские, когда утром с опухшими глазами и невнятной речью просыпаются, тоже ничем от китайцев не отличаются.