Ирина Щеглова - Призрак серебряного озера

Вожатые тоже ехали в город, надо было встретить и сопроводить следующую смену.

Двор был заставлен рюкзаками и чемоданами.

Первый отряд еще раз обнялся напоследок. Приладили палку для селфи к Ирининому смартфону, сфотографировались.

– Запишите же мой телефон! – настаивал Вовка.

– Да записали уже! – Алина, смеясь, чмокнула его в щеку.

– А Крис? – надул губы Вовка.

Кристина обняла его и тоже поцеловала в щеку:

– Ты классный, я буду скучать!

Родители торопили с отъездом.

Кристина украдкой посматривала по сторонам.

– Девочки, ну что, попрощались? – спросил отец Кристины. – Садитесь в машину.

Подруги переглянулись.

– Не расстраивайся, – шепнула Алина.

Кристина молча пожала плечами, попыталась улыбнуться, вышло неубедительно.

Сева подошел неожиданно, когда подруги уже уселись на заднее сиденье и Кристина собиралась захлопнуть дверь.

– Привет, – сказал Сева. – Вышел проводить вас. – Он кивнул Кристининому отцу: – Хорошей дороги.

– Спасибо. – И снова она почувствовала, как краснеют щеки.

– Ну, ты не теряйся, – сказал он. – Может, еще увидимся… Не испугаешься приехать в следующем году?

Теперь улыбка получилась у нее гораздо лучше, естественнее:

– Это я-то испугаюсь? Знаешь, как меня тут прозвали?

– Истребительница призраков, – ответил он.

– Жестоко, да? – Она выбралась из машины и протянула Севе руку: – Пока… Рада была познакомиться.

Он слегка сжал ее пальцы, не так сильно, как тогда на кладбище, но это был тот самый якорь, удержавший их от погружения в ужас.

– Я никогда не забуду это лето.

– Я тоже…

Машина отъехала.

– Что за парень? – спросил отец.

– Сын директора, – хором ответили девочки.

– Наследный принц? – пошутил отец. Алина рассмеялась.

Кристина повернулась и смотрела на Севу в заднее стекло до тех пор, пока могла видеть.

В конце августа отец Кристины привез подруг в княжескую усадьбу.

Кристина с трудом узнала старинную церквушку на холме. С нее убрали леса, издалека она выглядела как новенький расписной терем-теремок.

Территория с двором и старым кладбищем была огорожена.

Только что завершилась служба, из храма выходили люди. Они неторопливо крестились, раскланивались друг с другом, кто-то остановился поговорить, кто-то направился в деревню.

Кристина хотела найти Пахомыча, но вместо него вдруг увидела Ивана Владимировича и Людмилу Кузьминичну – племянника и его тетушку. Огромный директор осторожно придерживал маленькую старушку.

Они направились не на турбазу, а на кладбище. Кристина следила, как они пересекли двор, свернули к калитке, как прошли внутрь. Неудобно было сейчас попадаться им на глаза. Но как же хотелось узнать, зачем эти двое пришли к мертвым.

– Да никак старые знакомые! – услышала она знакомый голос.

– Роман Пахомыч! – обрадовались девочки. – А мы к вам! Узнать, как дела.

– Все как по писаному! – похвалился сторож. – Ремонт почти закончили, службы уже идут, правда, пока только по праздникам.

– Скажите, а как кладбище, его освятили? – спросила Кристина.

– В лучшем виде, – ответил старик, – все сделали, и даже больше. Ваше начальство, – он кивнул в сторону директора, – на свои средства реставрировало надгробие проклятого князя. И отпевание заказывали, – добавил он почему-то шепотом.

Он зазвал гостей к себе в каморку пить чай, быстро нашел общий язык с Кристининым отцом, и пока они рассуждали насчет политики и рыбалки, подруги ускользнули и пробрались к княжескому надгробию.

Мраморная глыба была заново отшлифована, а на ней выбиты еще несколько мужских и женских имен. Одно из них – «Глафира» – явно принадлежало погибшей возлюбленной княжеского сына.

– Значит, княгиню звали Елизаветой, а княжича Афанасием, – прочитала Алина. – А кто такая Анна?

– Могу только предположить: это камеристка, мать Глафиры? – ответила Кристина.

Алина, все еще рассматривая надписи, произнесла задумчиво:

– Как странно: два месяца назад мы придумали и разыграли здесь целое представление, но мне почему-то кажется, что на самом деле его придумали не мы. Что через нас действовали потусторонние силы, которых люди называют призраками. Но кто или что эти призраки, на самом деле никто не знает. Одни в них верят, другие начисто отрицают, а между тем эти сущности все время находятся где-то рядом, вершат свои дела, пользуются нами, испытывают или пугают. – Она нахмурилась. – Мы для них всего лишь пешки, шахматные фигуры, так получается?