Эла Бо - Дневник Снежной королевы

–Уже обратил. Короче, сейчас мы заходим в помещение и ты мне все выкладываешь. Договорились?

Что ж, одно к одному. Чего ему нужно? Неужели считает меня такой дурой, что вот прямо-таки поверила ему. Да с такой рожей ему впору людей пугать в переулках, а не сопли вытирать незнакомой девице. Хотя… может это и к лучшему. Прирежет он меня сегодня – и… все проблемы решены. Я резко встала.

–Куда надо идти?

–Вон, видишь дверь открытую? Туда,– незнакомец хмыкнул.

–Чай будешь или чего покрепче налить? Да, кстати, меня Мукимом все зовут. И ты зови так же.

Коньяк сначала обжег горло, но вскоре приятная теплота заставила боль немного отступить.

–Татьяна или Таня. Зови как хочешь, мне все равно.

–Таня, значит. Голодная? Сейчас бутерброды соорудим. Сиди, не суетись. Я тебя, типа, на ужин приглашаю. А ты, давай, рассказывай.

–Зачем тебе это нужно?

–Да я и сам не знаю.Так, раз уж встретились… Из-за детских танцулек ты бы не стала так убиваться. Значит что-то серьезное, да?

Я тоже не знаю зачем ему все рассказала. Может просто надо было выговориться. Муким плеснул мне еще коньяка, поставил тарелку с бутербродами.

–Ты, давай, выпей. Коньяк хороший, не для продажи. Сейчас чай вскипит. Я вот что думаю, Тань. Ты пока здесь поживешь, ну, то есть у меня в магазине. Тут есть свободная комнатушка, приберись там. Завтра я старую мебель подкину. Не перебивай! Она все равно в гараже бестолку валяется. Деньжат подкину на первое время. Короче, ты будешь здесь работать, типа, уборщицей, сторожем, продавцам иногда будешь помогать. Зарплата у меня раз в месяц. Вот для тебя пока делаю исключение. Можешь считать это авансом. Тебя устраивает?

–Зачем ты мне помогаешь, Муким?

–За такую зарплату трудно найти хорошего работника. А ты будешь работать. Я знаю. В людях я немного разбираюсь.

–То есть я буду жить и работать здесь?

–Пока. Понимаю, условия не очень, но… Доверяй, но проверяй. Так, да? Ну, что, по рукам?

–По рукам.

Новая жизнь

Следующая запись

Если бы год назад мне сказали, что так радоваться буду должности уборщицы, я бы сочла это за оскорбление. Нет, ни в коей мере я не презирала людей, моющих полы или копающих канавы. Тут совсем другое. Отвращение– единственное чувство, всегда сопровождающее физический труд. Это чудовищное порождение вражьей силы даже бедную обезьяну в человека превратило, чему она вряд ли обрадовалась: от безмятежного бананового рая остались тогда лишь тоскливые воспоминания. Конечно же я умела работать и работала добросовестно. Не только хозяин, все в магазине были довольны мной. И как-то само собой сложились между нами приятельские отношения. Женщины мне вещичек подкинули, даже подкармливали меня разносолами со своих огородов. Иногда мы устраивали чаепития у кого-нибудь дома. Наверное, что-то не в порядке со мной. Не раз ловила себя на мысли, что мне скучно. Какие они… одноклеточные. Всю жизнь, изо дня в день одно и то же, заведенные механизмы, как сувенирные собачки на батарейках. Хозяин, по сравнению с ними, выглядел даже экстравагантно.

Поначалу я его немного побаивалась. Надо ж как не повезло человеку с внешностью. А я-то еще по поводу своей комплексовала. Да я прямо Белоснежка рядом с ним. Муким пытался быть внимательным, то есть время от времени грубовато интересовался: « Ну, типа, как там у тебя, справляешься.» На что я неизменно отвечала: « Да, спасибо. Все хорошо.» И все же, хоть убей меня, не чувствовала я никакой благодарности. Конечно, Муким помог мне. Я была признательна ему, но не была благодарна за работу. Я ее лишь терпела. Для меня это было временным отступлением. Сейчас главное с ребенком как-то уладить. Не все еще потеряно. Да, работа была мне в тягость и одновременно спасением: отвлекала от назойливых мыслей, гарантировала ежемесячную сумму… что бы я делала без этих денег. И все же… нет, я точно ненормальная.

Постепенно я привыкла даже к хозяину. Мне нравились наши редкие вечерние посиделки. Бывало, что Муким задерживался в магазине. Тогда он вваливался ко мне в комнатушку, требовал чай. Первая неловкость сменилась интересом. Это был человек словно из другого мира. Мне не приходилось раньше сталкиваться с теми, кто не раз сидел в тюрьме. Ну, конечно, я знала о них, читала, а вот так, чтобы он был рядом, а не на экране телевизора– такого не припомню. Один раз я его без одежды увидела: Третьяковская галерея, прихватив кучу носовых платков, отправилась кусать себе локти– похоже, на его теле вся тюрьма практиковалась. А дальше… То ли Мукиму, смею надеяться, тоже нравились наши встречи, то ли результаты « ну, типа, надо присмотреться» его удовлетворили, но вскоре он предложил мне переехать. Сказал, что у него знакомая есть, одинокая старушка. Вот с ней я и буду жить. Он, понятно, обо всем договорился и прочее, прочее…