Владислав Виноградов: Без срока давности

– Борзой или борзый? – уточнила девушка, нисколько не удивившись. Правда, брови сделались «домиком».

– И так, и этак. Кому как придется.

– Что же, запомню, мы пробудем в Выборге несколько дней.

– Значит, еще встретимся. Выборг город небольшой.

– Любой город покажется маленьким, если люди захотят встретиться.

А ты молодец, главное – не теряйся теперь. Гельмут уважает тех, кто его победил. У него бабок – куры не клюют. И на благотворительность капиталист щедро отстегивает. Это твой шанс, Геракл…

Шофер укрепил Теркин «Старт-шоссе» на крыше джипа рядом с Гельмутовым «Колнаго». «Шевроле» прямо с места набрал приличную скорость. До Выборга оставалось несколько километров. Герка откинулся на упругую спинку сиденья и зажмурился. Запорошенные пылью глаза отдыхали, зато память не дремала, и в полусумрак затененного салона словно бы ворвался многоцелевой истребитель «Фантом», обжигая дыханием незабытого боя…

В воздухе, раскаленном солнцем и песком пустыни до шестидесяти градусов, движки не отдавали полную мощность. Вертолет Ми-8 новейшей модификации МТ бешено пластал воздух лопастями винтов, а все же чем-то напоминал угодившую в смолу стрекозу. Большую камуфлированную стрекозу, которая уже через секунду станет добычей атакующего в заднюю полусферу «Фантома».

От первой пушечной очереди Дымов чудом увернулся скольжением, а второй не последовало. Истребитель проскочил над втулкой несущего винта, едва не сбросив вертолет с неба спутной струей воздуха, которая остается за реактивным самолетом. И – сам врезался в скалы, не рассчитав угла кабрирования после [1] атаки.

Взрывная волна прокатилась по ущелью, сильно тряхнув машину Дымова. С того света истребитель пробовал дотянуться до вертолета, неожиданно вышедшего победителем в беспощадном поединке.

Сквозь лобовое стекло, на котором запеклись капли верблюжьей крови, через темные очки и зеленый солнцезащитный щиток Герка несколько секунд глядел на столб черного дыма. Вместе с ним к небу возносилась душа пакистанского летчика.

Впрочем, пусть теперь о душе мусульманина подумает Аллах. У командира вертолета капитана Дымова хватает своих забот. На его попечении души экипажа, подполковника-политотдельца, досмотровой группы и маленькой желтой собаки, замечательно натренированной на обнаружение мин. А «Железная леди» по имени РИта, то есть речевой информатор, приятным женским голосом оповещающий о всех неполадках на борту вертолета, уже сообщила, что топлива в баках – лишь аварийный остаток. До Файзабада не доскрести на этих слезах.

Герка доложил земле свой курс и огляделся в поисках подходящей площадки. Слева по дну ущелья змеилась река. Падать – костей не соберешь. Справа по курсу был склон горы, изрезанный террасами. Камней на узеньких площадках будто в чертовом огороде. Но вертолет Дымова шел уже на красной лампочке аварийного остатка, тревожно горевшей на приборном щитке, и поэтому Герка решил не тянуть.

Риск? Конечно, и большой. Странно, что думал он при этом не столько об экипаже (вертолетчикам не привыкать к вынужденным посадкам) и о досмотровой группе (с десантуры все как с гуся вода), но о желтой собачке по кличке Минёрка. Романтика неба не влекла ее с детства, и военной присяги Минёрка не принимала. На войну попала по ошибке, и было бы нечестно угробить бессловесную дворнягу при посадке в горах.

А вот подполковник Золтанов напросился сам. Герка бы и не вспомнил о нем сейчас, если бы инструктор политотдела не попытался войти в пилотскую кабину. Мокрое от пота лицо, бегающие глаза. Борттехник оттеснил непрошеного гостя в грузовую кабину.

– Что ему надо? – по СПУ [2] спросил Герка борттехника.

– Перетрусил. Говорит – я, мол, подполковник…

– Подполковником он будет на земле, – сказал Герка. – А сейчас пусть сидит тихо.

Дымов тянул вертолет на последних каплях керосина. Как всегда при посадке, он сдвинул форточку. Ярко-алый диск солнца катился слева по зубчатой кромке гор. Протяни руку – можно прикоснуться.

А вот теперь пора! Дымов начал строить заход на посадку, когда в головных телефонах прорезался отчаянно спокойный голос летчика-штурмана:

– Справа по курсу вспышка. Это «Стингер», командир!

Да, вспышка на дне ущелья означала запуск зенитной ракеты с самонаводящейся головкой.

Все остальное произошло быстро. Взрыв, и в ту же секунду «отрубились» двигатели. Вертолет замедленно, как в лучших традициях кошмарного сна, начал проседать. Машина почти не слушалась ручки управления. РИта приятным, хорошо поставленным голосом произнесла: «Отказ гидросистемы». Секунду помолчала, словно раздумывая, и добавила: «Пожар левого двигателя»…