Михаил Кириллов - Врач парашютно-десантного полка (г.Рязань, 1956–1962 годы)

Полк располагался в районе Дашки, на южной окраине Рязани. По железной дороге, идущей в сторону Ряжска и Мичуринска, размеренно и неторопливо шли товарные и пассажирские поезда. Через железнодорожное полотно напротив полка размещалось Высшее автомобильное училище и поселок. А за ним и речкой Павловкой на запад от Рязани до деревни Мервино и аэродрома Дягилево тянулось поле. От города в Дашки ходил троллейбус № 5. А если идти пешком, осенью часто по колено в грязи, то километров пять не меньше. Можно было идти и по шпалам по железнодорожному пути от вокзала Рязань-2.

Медпункт был в 15 минутах ходьбы от КПП полка и нашего дома. Работы было много: парашютно-десантный полк насчитывал 2 тысячи человек личного состава вместе с людьми самоходного и истребительного дивизионов. Кроме того, на нас замыкался военно-строительный отряд. Это был тот самый полк, который участвовал в парадах в Москве, на Красной площади. Амбулаторные приемы по 50 больных за вечер, работа в перевязочной и в лазарете, обеспечение парашютных прыжков и участие в них, дежурства, стрельбы, учения. С утра до позднего вечера на работе. Нужно было быть 25 лет от роду, чтобы справляться с такой нагрузкой. Вечером возвращался домой уже никакой.

А в городке жили семьи военнослужащих: детишки, жены, бабушки. Бывало так: только вернешься со службы, сапоги стащишь с ног, как в дверь звонят. Вваливается командир роты, вернувшийся из казармы. Пришел домой, а там больная жена: температура под 40, горло болит, дети брошены. Просит подойти посмотреть. Проклиная его, надеваешь сапоги и тащишься к нему через двор. Действительно: жена проглотить слюну не может, горит вся, в горле у нее – словно красный бархат, пробитый белыми звездочками. Фолликулярная ангина. Ну что можно сделать, когда уже 11 вечера? Не торопясь, осмотрев больную, успокоишь ее. Чем острее начало и ярче клиника, тем лучше прогноз. Назначишь таблетки оксиметилпенициллина (тогда это было все равно, что нынче какой-нибудь цефалоспорин), заставишь проглотить, раздавив, полграмма аспирина, соорудишь компресс на горло, приготовишь теплое полоскание с марганцовкой, и даже эта, не ахти какая, но деятельная, забота устраняет панику и успокаивает семью. Все это время маленькие ребятишки из своих кроваток как котята внимательно смотрят на происходящее. А как же: мама заболела! В 12 ночи ты уже дома, можно и поесть чего-нибудь. И спать. А утром нужно обязательно забежать к ротному, и убедившись, что жене его несомненно лучше, так как жар прошел и горло стало помягче, посоветовать вызвать участкового врача для дальнейшего, планового, лечения. И только потом можно топать в медпункт. Подобные случаи происходили часто и оттого все жители городка, старенькие и маленькие, знали, что я – доктор.

Вспоминается и другой случай. Как-то летом ко мне обратилась бабушка из нашего подъезда. Она была обеспокоена тем, что ее двухлетняя внучка уже двое суток спит. Девочка, по словам бабушки, кашляла, и врач батальона, осмотрев ребенка, назначил, наряду с другими лекарствами, таблетки кодеина – по одной три раза в день. Бабушка эти таблетки добросовестно давала своей внучке два дня подряд. К концу второго дня ребенок действительно перестал кашлять, но стал сонливым и, наконец, заснул совсем.

Я осмотрел малышку. Она выглядела здоровенькой, в легких выслушивалось везикулярное дыхание совершенно без хрипов. Животик был мягкий, температуры не было. Спящий ангел! Мне стало ясно, что сон – результат передозировки кодеина, обладающего, как известно, наркотическим действием. Врачом была назначена взрослая доза препарата. Так батальонный врач лечил кашель у солдат-десантников. Он не знал или забыл детские дозы лекарств. В сущности, произошла врачебная терапевтическая ошибка, хотя и неумышленная. Батальонный врач в обычной жизни был хороший парень, смелый парашютист, но вот так ошибся. Бабушке я всего этого, конечно, не рассказал. Велел больше это лекарство ребенку не давать и заверил, что к вечеру девочка начнет просыпаться и кашлять больше не будет. Заглянув к ним вечером, убедился, что девочка проснулась и чувствует себя хорошо. Михаилу (так звали доктора) я, конечно, «врезал».

Вспомнились слова В.Гюго из романа «Отверженные»: «Если у священника двери дома должны быть всегда открыты, то у врача они никогда не должны запираться».

Как-то заболел офицер штаба майор К– в. Боли в животе. Старший врач распорядился, чтобы я сходил в городок и посмотрел больного у него на дому. Для воинской части дело обычное.