Кит Де Кандидо: Сонная Лощина. Дети революции

Ралль покачал головой и отложил депешу на стол.

– Грант и фон Доноп – глупцы, – хмыкнул он. – В глупости последнего я и не сомневался, однако надеялся на благоразумие генерала Гранта. Трентон не удержать, располагая всего пятнадцатью сотнями солдат, тогда как сам город стратегически очень важен. Колонисты наверняка обратят на него внимание. Если они нападут…

– Осмелюсь напомнить, что наши инженеры изыскали способы физически укрепить город.

– Какой в том прок? – кисло отозвался Ралль. – Их планы я уже отверг, а дважды повторять не привык.

Бретауэр поклонился с намеком на почтение и спросил:

– Разумеется. На этом все?

– Да, вы свободны.

Бретауэр щелкнул каблуками, еще раз поклонился и покинул кабинет.

И то хорошо, потому как вторая депеша не предназначалась для его ушей и глаз. Нет, это бремя Ралль должен был принять единолично.

Сегодня, в полнолуние, ему предстояло свершить ритуал и привести в мир силу Аваддона.

Приказ Молоха был столь же категоричен, как и отказ фон Донопа прислать подкрепление. Расплата же за ослушание ждала куда страшнее, нежели трибунал. Правда, по иронии судьбы, Молох сам решил проблему с нехваткой сил, ибо ведьма, которой надлежало стать вместилищем яростного демона, станет могучим союзником.

Ралль заранее распорядился, чтобы никто не напивался, даже в эту рождественскую ночь. Дабы ритуал прошел гладко, всем надлежало блюсти трезвость: пускай солдаты напрямую и не участвуют в ритуале, их жизненная сила умножит эффект заклинания.

Когда взошла полная луна, Ралль откупорил бутылку бренди, дабы, следуя собственному распоряжению, выпить скромный бокал за рождение Христа. При этом он отметил иронию происходящего: пить за Сына Божьего перед тем, как призвать в мир орудие Сатаны.

Выпив, он заперся в кабинете и, убрав ковер, достал из ящика стола кусок мела. Опустился на колени и тщательно начертил на дощатом полу сигил.

Сказать по правде, ритуал Ралль мог провести и месяц назад, во время предыдущего полнолуния, однако на тот момент он еще не получил от Молоха ясных инструкций.

Его отец пытался даже в отсутствие прямых приказов от Молоха предугадать желания и потребности повелителя. Иоганн Ралль еще не успел пожить на свете, чтобы позволить себе ту же ошибку.

Закончив рисовать магический знак, Ралль поднялся и позвал помощника, совсем юного лейтенанта Пиля.

– Господин полковник? – войдя, произнес тот и вытянулся по струнке.

– Будьте добры, приведите фройляйн Зерильду. – Будет исполнено! Но, господин полковник…

– В чем дело, лейтенант? – нетерпеливо отозвался Ралль.

– Мы получили донесение от одного из информаторов. – Пиль протянул клочок бумаги.

Немой упрек застыл на губах Ралля. Британская корона дала ясно понять, что любое сообщение от лоялистов, служивших информаторами, является срочным. Однако этой ночью важнее всяких донесений – ритуал. Ралль принял бумагу и, кивнув, сказал:

– Свободны, лейтенант.

Когда Пиль вышел, он спрятал донесение в карман жилетки.

Вскоре в комнату вошла женщина в плотном шерстяном плаще – несомненно, для защиты от холода.

Внешне эта женщина ничем особым не выделялась. Предводительница ковена, она прибыла два месяца назад и Трентона не покидала, проводя все время в пансионе, трапезничая в разное время, дабы не пересекаться в обеденной с другими постояльцами. Ралль слышал, что эти самые другие постояльцы не возражают.

Прежде она не покидала пансиона, и вживую Ралль увидел ее впервые. Предыдущие два месяца они общались исключительно посредством записок, доставляемых с курьером. И вот в кабинет вошла непримечательная женщина среднего роста и телосложения. Она скинула капюшон, открыв каштановые волосы, уложенные в прическу, каковую можно видеть на голове буквально каждой горожанки Штральзунда, родного города Ралля.

– Я вас себе иначе представлял, фройляйн.

Зато выделялись глаза ведьмы: черные, как обсидиан, словно два глубоких омута. Под пристальным взглядом этих глаз полковник попятился. Сердце его на миг перестало биться.

– Сомневаетесь в мощи нашего господина? – произнесла ведьма елейным голосом, в котором слышался акцент, типичный для цыган из родных земель Ралля.

– Нисколько, – с нажимом ответил Ралль. – Приступим?

– Разумеется. – Зерильда скинула плащ, под которым обнаружилась одна лишь белая сорочка, надетая, скорее всего, на голое тело.

Ралль машинально отвел взгляд.