Луи Бриньон - Пятый уровень

Боуда и Метсон Грузия встретила жарким, солнечным днём. Оба зажмурились и прикрыли глаза руками, защищаясь от палящего солнца. У подножья трапа они остановились. Один из шестерых подошёл к ним и представился на довольно сносном английском языке:

— Тамаз Чхеидзе! Национальная безопасность Грузии! Я и мои люди представлены к вам для помощи!

— Благодарю вас! Вы оказываете нам неоценимую помощь! — Боуд пожал ему руку.

Через минуту они сели с Тамазом Чхеидзе в переднюю машину. Тамаз Чхеидзе сел впереди, рядом с водителем, а Метсон и Боуд на заднее сиденье. Едва они сели, кортеж двинулся в путь. На выезде из аэропорта путь им преградила вооружённая охрана. Чхеидзе предъявил удостоверение и что–то сказал на грузинском языке. Сразу после этого их беспрепятственно выпустили. Кортеж плавно заскользил в сторону центра города.

— Человек, который нас интересует, надёжно охраняется? — сразу же спросил Боуд Тамаза Чхеидзе. Его не покидало чувство беспокойства. Он больше всего боялся потерять последнего оставшегося в живых свидетеля, который мог пролить свет на эту запутанную историю.

Чхеидзе повернулся к нему лицом и утвердительно кивнул.

— Двое наших сотрудников катаются с Михаилом с утра до вечера. С него не спускают глаз. Не беспокойтесь, никто и близко к нему не подойдёт!

Боуд немного успокоился и откинулся на сиденье. Мимо замелькали многочисленные кафе. Он с интересом наблюдал за быстро меняющимся пейзажем за окном. Город был красив. Старая архитектура гармонично сочеталась с новостройками. На улицах гуляли прохожие в лёгких одеждах. Боуду почти всё нравилось, за исключением дорог, которые, мягко говоря, были просто отвратительными. Они ехали минут 15, когда машины начали подниматься в гору. Дорога вилась серпантином среди многочисленных еловых деревьев, что росли на склоне горы.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Метсон.

— На работу к Михаилу, — отозвался, не оборачиваясь Чхеидзе.

— Мне сообщили, что Михаил Мандрыга работает водителем трамвая, — как бы вскользь заметила Метсон.

— Так и есть, — подтвердил Чхеидзе. Только это не такой трамвай, как остальные. Мы сейчас поднимаемся в развлекательный парк, который расположен прямо на верхушке горы, в небольшом котловане. С верхушки горы до центра города проложены рельсы. По ним спускаются и поднимаются прицепленными открытыми вагончиками. Это одно из самых любимых мест жителей города и туристов.

Метсон поблагодарила его за подробное объяснение. До прибытия на место больше никто не заговорил. Серпантин закончился. Они выехали на ровную дорогу, которая тянулась по самой верхушке горы, и буквально через минуту подъехали к довольно необычному зданию. На первый взгляд, здание выглядело как обыкновенный дом. Оно было сложено из серого камня. Но на поверку оказалось, что это здание не что иное, как ангар, в который въезжает трамвай. В сопровождении Тамаза Чхеидзе Боуд и Метсон вошли внутрь. Они сразу увидели трамвай. Он стоял с левой стороны. В начале и конце трамвая были площадки. От первой площадки до второй вели ступеньки. Люди спускались по ним и садились в открытые вагончики. Такая же площадка была справа. Видимо, для второго трамвая. Боуд вытянул шею, пытаясь разглядеть второй трамвай, но ничего не смог увидеть. Наверное, второй трамвай стоял далеко внизу. Прямо в центре ангара стояло большое железное колесо. От него отходили два троса, которые подтягивали трамвай, когда он шёл в гору, а также удерживали его, когда он спускался по крутому склону — вниз. Один трос был очень толстый. Второй помельче. Так как трамвай стоял, колесо было неподвижным. Бо–уду пришлось отвлечься от созерцания устройства. Он услышал голос Тамаза Чхеидзе, который произнёс:

— А вот и Михаил!

Боуд быстро обернулся. К нему с Метсон направлялся приличного роста мужчина в униформе с какими–то надписями. Мужчина выглядел сильно обеспокоенным. Это сразу бросалось в глаза. Боуд обратился к Чхеидзе и попросил его передать Михаилу Мандры–ге, что хочет поговорить с ним. Чхеидзе тут же заговорил с Мандрыгой, но тот, не обращая внимания на него, подошёл к Боуду, что–то прошептал ему и сунул в руку какую–то бумажку, затем так же внезапно отошёл и, громко что–то крича, направился к трамваю. Михаил сел в первый вагон на место машиниста и дал несколько гудков — сигналы к отходу трамвая.

Боуд повернулся к Чхеидзе.

— Что он сказал?

— Михаил сказал, чтобы мы уходили отсюда. Он здесь. И что его время кончилось.