Владислав Жеребьёв - Разведка боем

И снова реальность…

— Сева, Сева.

Почувствовав на щеке влажную горячую руку, майор открыл глаза.

— Очнулся.

Светлана выдохнула, счастливо, почти истерично и вдруг припала, обхватив Курехина, забилась в истошном плаче. Молчаливом, будто конвульсия.

— Да что со мной будет? — Попытался отшутиться Всеволод, и запнулся на полуслове. Голос, свой собственный, показался чужим, незнакомым. — Не ной, Светка, беду накличешь. Знала же за кого замуж шла.

— Знала, — женщина всхлипнула на груди, и притихла, затаившись. Может счастье боялась спугнуть, а может, о чем думала. Так и лежали. Она, слушая сердце родного человека, а Курехин глядя в потолок и еле шевеля мозгами после медикаментов. — Твой Капустин заходил. — Наконец выдавила она сквозь слезы.

— Когда был? — Лениво поинтересовался майор. Ему, казалось, было уже плевать. Жив остался, здоров, с башкой собственной, да человек любимый рядом. Что еще желать мужику.

— Поутру был, — Света отстранилась и внимательно посмотрела на мужа. — Знать бы, что вы тогда затеяли, в жизни не пустила бы.

Так и сидели, ругаясь, плача, снова ругаясь и клянясь в вечной любви, пока не подоспела суровая медсестра и не выставила возмущенную Светлану за двери палаты.

Капустин оказался как всегда громогласен и вездесущ. Ворвавшись в помещение он снова заполнил собой все видимое пространство. Пижама на гиганте висела, исхудал до невозможности, а бледность и синяки под глазами нисколько не вязались с молодецким гоготом, больно бьющим по перепонкам.

— Очнулся, командир, молодец! Ты представь, меня из отделения выпускать не хотели. Постельный режим говорят, и хоть ты тресни.

— А ты что? — Вяло улыбнулся Курехин.

— А что я? Сказал, что подгоню взвод, устроим штурм и коньяком завалим.

— Верю, — Курехин вздохнул и прикрыл глаза. — Говори, с чем пожаловал.

Винни замолк, будто запнувшись и боязливо оглянувшись, присел на край кровати.

— Бред твориться, командир, — зашептал он, почти вплотную приблизившись к майору. — Странный был штурм. Помнишь комнату, до которой пытались добраться? Не было там наших парней. Группу мою отозвали в последний момент, всех до единого. Менты тоже не правильные были, будто ряженые, хоть и техника и снаряга серьезнее не бывает.

— А что тебя беспокоит?

— Да сам не знаю. Сема наш беспокоит. Прыщ прыщем. Я ведь, как очухался, навел справки о капитане ФСБ, Семене Давыдове. И что думаешь? Ноль.

— Так может он под псевдонимом?

— Я и ориентировку дал, и по таким каналам пробить пытался, что самому страшно. Нет, говорят, такого сотрудника.

— Секретный, наверное. — Говорить решительно не хотелось. Всеволода тошнило от лекарств, голова кружилась от слабости и походила на чугунный колокол. — И хватит пылить, Винни, мнительный ты больно в последнее время со своей разведкой. Пойди да спроси его сам, чай в соседней палате лежит.

— Да в том-то и дело что нет. — Капустин аж подпрыгнул, как ему было невтерпеж. — Привезли нас месте, а пока мы с тобой двухсотых изображали, его вроде как куда и сплавили, а куда неизвестно. Я ту поговорил тет-а-тет с одной докторессой, — тут Винни попытался изобразить руками прелести сотрудника больницы, что у него почти получилось, — так вот, Ленка говорит, что записей по Давыдову нет. И самое главное, меня отзывают в Москву. В приказном порядке отзывают к хозяину на ковер. Буду держать тебя в курсе, если что. И да. Поздравляю. Назначение пришло. С полковником тебя, командир.

Как бы не упирался Капустин, но, то ли та самая докторесса, то ли еще кто посноровистей, выпроводили шумного больного за дверь и в палате снова наступила тишина.

Выздоровление происходило мучительно долго. Доктора взяли гору анализов, и вскоре Курехин засомневался, а уж не хотят ли его и вовсе обескровить. Пища на стационаре, куда его перевели после месяца в палате для тяжелых, была сносна, персонал почти приветлив, но и этого было достаточно. Светлана, было, вознамерилась навещать Всеволода каждый день, но узнав, что больница находится на другом конце города, тот взбунтовался.

— Делать тебе нечего, как два часа на дорогу тратить, — бушевал идущий на поправку теперь уже полковник Курехин. — Достаточно с меня и выходных.

— Хлебну я с тобой горя, — Сетовала та, но озорной блеск в глазах напрочь губил конспирацию.

После новых порций ласки под бдительным оком персонала Всеволод оставался с внушительным пакетом фруктов и кефира, но на этот раз Светлана принесла еще и ноутбук.