Анастасия Дьядерис - Игра демона

насколько уже она почернела. Но мой господин не из тех, кто будут отступать,

я был уверен.

– Слушаюсь, – я снова поклонился, проверяя реакцию.

– Я же просил, Крадикус… – возмутился было хозяин…

Но у меня на всё найдётся ответ.

– Приказ распространялся на публичные места, здесь же нет ни единой

души, которая бы нас увидела, поэтому, как Ваш слуга, я обязан выказывать

знаки уважения, мой господин.

Я очень люблю улыбаться. Есть ли это улыбка счастья? Нет, отнюдь.

Это улыбка наслаждения, получения удовольствия и удовлетворения от

приказов хозяина, а также предвкушения того самого чувства сладкой души,

воспитанной ненавистью…

– Улыбайтесь чаще, господин. Улыбка привлекает людей, заводя их в

тупик. К тому же Вас природа наградила прекрасной внешностью, которая

тянет к себе других. Пользуйтесь своими преимуществами.

Хозяин промолчал, но по глазам было видно, что разум и душа совсем

ещё не привыкли к такому повороту событий, не смирились ещё с тем, что

есть сейчас, и, я очень надеюсь, что не смирятся. То, что заставило их

заключить со мной контракт – это и есть цель моего воспитания. У меня не

было ни одного провала… не зря ведь я ношу гордый титул демона.

***

После полудня, я помог собрать вещи моему хозяину, и мы отправились

в путь. Лошадей в поместье больше не было, поэтому мне пришлось

потратить немного времени, чтобы купить тройку в ближайшей конюшне.

– Я немного задержался, но эти лошади отлично подойдут для упряжи.

Ах, как же прекрасно смотреть на удивлённое лицо своих хозяев, когда

они впервые видят работу демонов. Хочешь ты, или не хочешь, улыбка сама

осветит твоё лицо.

– К-… как ты это сделал? – спросил господин, но сам вскоре понял, что

этот вопрос не имел смысла, ведь теперь рука об руку со всеми делами будет

идти демон.

– Просто я очень любящий брат, – сказал я с улыбкой на лице, а

господин только ухмыльнулся.

Я видел в глазах господина пока ещё много грусти. Мне нужно было

перевести эту грусть в ненависть, боль – в злобу, страдания – в месть. Я

чувствовал, что душа хозяина готова была поддаться этим порочным

перевоплощениям, в нём уже было зарождение этих чувств, поэтому мне

просто было нужно направить их в правильное русло.

Помолчав несколько минут за погрузкой вещей в небольшую карету,

которая осталась в поместье, я, наконец-то задал моему хозяину один вопрос.

Хотя, по сути, он мне не был особо важен. Но поскольку теперь я хотел быть

осведомлён о каждом действии моего господина, я решил спросить:

– Ах, да… Я же не поинтересовался, куда именно теперь мы будем

держать путь?

– В Версаль[2]… Это совсем недалеко от Парижа, поэтому к вечеру, я

думаю, мы туда доберёмся. Там есть одно поместье, которое досталось мне от

родителей. Я думаю, что в нём я быстрее забуду о любви…

– Через какое-то время она Вас больше не потревожит. Главное, не

забывать о своей цели, – сказал я.

– Да… цель… теперь у меня она есть… отомстить тому, кто забрал у

меня всё моё счастье. Если оно вообще когда-то было.

А он действительно очень необычный человек… Да, он такой

непорочный, но запятнанный демоном… такой невинный, но мечтающий о

мести… кажется, я желаю…

Но вдруг мои мысли прервал голос господина.

– Ладно, не будем медлить… нужно выдвигаться в путь.

– Да, мой хозяин.

Когда господин сел в карету, я больше не мог видеть печальных глаз, я

больше не мог знать, о чём думает обладатель моей печати, но я был уверен,

что даже если в мыслях промелькнуло желание отступления, то это было что-

то мимолётное, не имеющее в дальнейшем развития. Я вёл карету с

неимоверным удовлетворением… как же ликовала моя душа, когда я

предвкушал события, которым суждено произойти.

***

Путь в Версаль оказался довольно скучным. Везде мелькали лица

людей, занятых своими делами. Они все были печальными, ведь в такое время

трудно веселиться, особенно людям низших слоёв общества. Хотя, дети,

пожалуй, единственные, кто могли находить радость в мелочах, в которых бы

взрослый ничего не заметил, кроме обыденности.

По дороге я замечал, что на нас обращали слишком много внимания,

когда мы ехали по Парижу, особенно на меня. Наверное, я немного выдаю