Юрий Муравьёв - Нечто

И тут у учёного впервые возникла мысль о создании искусственных жабр.

Через несколько лет он изготовил жабры из искусственных материалов, но этот эксперимент оказался не совсем удачным. Такие жабры позволяли находиться под водой около десяти минут, а потом выходили из строя в течение нескольких секунд, что однажды едва не привело к гибели учёного, когда он захлебнулся, находясь на глубине десяти -- двенадцати метров. Его спас "головастик", который находился рядом. Он быстро вытолкал учёного на мелководье. К тому же такие жабры вызывали сильное раздражение ротовой полости и гортани. После этого несчастного случая Алексеев решил провести новый генетический эксперимент. Он внедрил ген из жабр рыбы в стволовые клетки человека, в свои клетки, и в результате вырастил жабры для человека. Жабры хранились в специальном жизненном растворе, и, когда возникала необходимость, учёный вставлял их в ротовую полость. Основанием для успешного завершения эксперимента явилось открытие, когда он смог расшифровать участок ДНК рыбы перед геном, отвечающим за рост жабр.

Учёный также сумел добиться двусторонней мыслительной связи между ним и его питомцем, когда оба стали понимать друг друга, разумеется, без звукового словесного обмена. И для этого учёный создал прибор, который назвал "мысска" -- мысленный сканер, который расшифровывал биоимпульсы, посылаемые мозгом этого существа, и переводил их в слова.

С ноября по апрель "головастик" впадал в состояние анабиоза, отлёживаясь в полостях и тоннелях, которые, как кровеносные сосуды, пронизывали толщу глинистых и известняковых пород в широком диапазоне глубин от десяти до пятидесяти метров и соединяли многочисленные холмы-морены.

Это существо было двоякодышащим, об этой особенности учёный со своими коллегами знали ещё во время пребывания того в океанариуме.

Во время зимней спячки "головастик" терял до одной пятой своего веса, и его рост приостанавливался. Но в остальное время года благодаря богатой пищевой базе в Озере он быстро рос и снова набирал вес, ведя активную жизнь полурыбы, полу-животного.

Летом чаще всего они встречались на одном из любимых мест -- в районе морены-пещеры. Там на плёсе было обилие рыбы и чистейшая вода, а самое главное -- эту территорию редко посещали люди. "Головастик" буквально жировал, особенно после зимней спячки. Это место учёный называл санаторием для обоих.

С жабрами учёный мог долго и безболезненно плавать с этим существом под водой, цепляясь за его плавник и быстро перемещаясь по Озеру на большие расстояния, часто ставя в тупик знакомых рыбаков, когда они видели его в разных местах через небольшие промежутки времени.

Роль обычного рыбака по прозвищу Лещатник и обращение к нему Иваныч, были очень кстати, не выделяя его из общей толпы рыбаков и не вызывая вопросы у спецслужб на Острове. И до поры до времени это ему прекрасно удавалось, пока его "генетическое чудо" не стало проявлять свой беспокойный характер.

Его раздражение и агрессию вызывали в основном рыбаки, которые, как он, очевидно, считал, вторгались в его среду обитания и мешали ему отдыхать, или вели себя неподобающим образом браконьеры -- глушили рыбу. Очевидно, взрывы в воде создавали болезненные ощущения в его барабанных перепонках, и вот тут как говорится он рвал и метал.

Но при этом он иногда и спасал людей. Он вытолкал на мелководье, упавший в озеро вертолёт с людьми и тем самым спас их, а годом раньше спас юношу-аквалангиста.

Он продолжал расти, хотя и медленно. Озеро становилось "тесным" для него. А резкое понижение уровня воды в Озере, которое случается раз в десять -- пятнадцать лет, могло сделать тоннели между моренами и отдельными водоёмами естественными ловушками для его громадного тела.

Необычайно продолжительная засуха, случившаяся в первом десятилетии этого века, заставила учёного искать способ спасения своего питомца. Единственный способ -- это вывести его в ближайшее море, а там и в Мировой океан. Но как?

Возможность плавания по рекам была исключена, водные артерии местами были мелки и узки и не везде смыкались между собой.

Для решения этой задачи учёному пришлось основательно изучить геологию и топографию. Сканером он прозондировал толщу пород и на глубине около километра обнаружил тоннели и желоба, ведущие к Балтийскому морю. В это время происходило цикличное повышение глубинных магматических вод и заполнение полостей этими водами, которое случается раз в пятнадцать -- двадцать лет, поэтому учёный торопился воспользоваться этим подарком природы. Всю сеть тоннелей Алексеев нанёс на топографические карты, которые ему удалось приобрести за немалые деньги.