Андрей Бондаренко - Сказка о смерти и нежности

– Веди, мечтательная «мостовичка»…

Они перешли через Железнодорожный проезд и зашагали, слегка касаясь плечами, вдоль металлического забора.

Рядом с непонятным куполообразным зданием обнаружились, несмотря на август месяц, несколько больших куч бело-серого льда. А из самого здания донёсся целый набор странных звуков: непонятные глухие стуки, звонкие щелчки и длинный скрежет.

Ещё чей-то грозный голос – через приоткрытую прямоугольную форточку в стене – известил:

– Прекращайте отлынивать, рожи! Работайте-работайте! Ещё активней, так вас всех и растак… Сазонов, на лавку мерзавца посажу!

– Это – круглогодичный крытый каток, – пояснила Инга. – На нём, в основном, хоккеем с шайбой занимаются: утром и днём всякие секции – разных возрастов – тренируются, а по вечерам взрослые мужики вспоминают свою спортивную юность… Вместе с тем, отмечу, что к злосчастному вою данное почтенное заведение никакого отношения не имеет – его источник (то есть, источники), всегда располагается в другой стороне.

Через семьдесят-восемьдесят метров они повернули налево и, пройдя мимо автостоянки для посетителей ледового катка, подошли к второстепенному входу в парк: над распахнутой настежь кованой калиткой были закреплены – на специальном щите – крупные разноцветные буквы.

– «Парк Сказок», – озвучил Иван. – Странно. Я всегда думал, что данный парк является «Бабушкиным». То бишь, разбит в честь какого-то там заслуженного революционера Бабушкина.

– Разбит – в честь революционера? – недоверчиво хмыкнула Инга. – Это ты так прикалываешься? Или, действительно, такой тёмный, хотя и питерский?

– Дык…

– Ага, понятно. То есть, ты ничего не знаешь – ни про этот парк, ни про его славную историю?

– Ничего не знаю. Ничего и даже меньше, – повинился Федосеев. – Откуда мне знать про всё это? Ну, ты сама подумай. Я же купчинский пацан. Про родимое Купчино чего хочешь расскажу: что было и чего не было, в том смысле, что всяческие красивые легенды – правдивые и не очень… А этот парк? Насквозь чужая, так сказать, территория… Не, я знал, конечно, что он существует, но никогда в нём не был. Во времена моей беспутной юности было не принято – выходить (без веских на то причин), за пределы своего района… Может, просветишь – про историю «Бабушкиного» парка?

Они медленно шли по практически безлюдной парковой аллее, прихотливо петлявшей между различными аттракционами и прочими «развлекательными зонами», и Инга увлечённо рассказывала:

– Парк, по которому мы сейчас с тобой гуляем, является одним из старейших культурно-зелёных массивов Невского района. Когда он был заложен-разбит-обустроен? Точно никто не скажет. Но однозначно – во Времена Екатерины Второй. Уже ближе к концу её славного правления где-то в этих местах, рядом с Невой, для Императрицы был возведён деревянный охотничий замок. Без дураков – охотничий: тогда в здешних болотистых лесах и различной дичи много водилось, а на невских заводях – во время перелётных сезонов – останавливались на отдых гигантские стаи гусей, лебедей, казарок и уток. Из серии: – «Охоться – не хочу…». За Екатериной, как водится, подтянулись и многие знатные вельможи её Двора: исторические документы свидетельствуют, что рядом с императорским охотничьим замком располагались дачи Куракина, Чернова и Апраксина. Причём, дача князя Василия Чернова находилась практически в центре этого парка… Дача? Это очень скромно сказано: самый натуральный маленький дворец, даже с каменными колоннами по фасаду. Говорят, что несколько этих колонн до сих пор лежат где-то в парке. Под землёй, естественно, лежат, как и блоки фундамента княжеской дачи… Кстати, про самого сиятельного князя в те стародавние Времена упорно ходили не хорошие слухи, мол, с Тёмными силами по ночам знается-якшается. А современные историки утверждают, что князь Василий был искусным алхимиком, принадлежал к какой-то тайной масонской ложе и именно на этой своей даче, где была обустроена большая профильная лаборатория, всякие алхимические опыты и ставил… Время шло. Одни старинные постройки сгорали в жарких пожарах, другие постепенно разрушались от старости, но парк, который в девятнадцатом веке именовали – «Вена», продолжал жить своей жизнью, даже не смотря на то, что рядом с ним было выстроено несколько крупных заводов и фабрик. С 1888‑го года в парке начали устраивать народные гуляния для рабочих окрестных промышленных предприятий. Причём, эти гуляния пользовались у здешних народных масс неизменной популярностью: в «Вену» приходили целыми рабочими слободками… В 1891‑ом году парк выкупило «Невское общество народных гуляний», в Уставе которого была обозначена главная цель этой организации, а именно: – «Доставлять рабочему населению Санкт-Петербурга нравственные, трезвые и дешёвые развлечения…». Общество – в соответствии с Уставом и по согласованию с владельцами ближайших заводов-фабрик – регулярно устраивало-проводило массовые народные гуляния, чтения, концерты, театральные спектакли и даже танцевальные вечера. Тогда на территории парка находилось четыре здания. Самое большое – театр на триста мест, в котором гастролировали провинциальные труппы, а также давали концерты студенты столичной Консерватории. Здесь же проводились танцевальные вечера. За год – в среднем – в «парковом театре» давалось до двадцати спектаклей и концертов… Летом на открытой сцене выступал военный оркестр сапёрного батальона и оркестр пожарной команды Александровского механического завода. Ещё в парке регулярно устраивались гулянья с «катательными» горками, каруселями, панорамой, детскими аттракционами, «гигантскими шагами» и площадкой для игры в «городки». Здесь же, в отдельном здании, располагалась «народная читальня» Невской заставы. Книги в читальню жертвовали как крупные издатели, так и известные представители санкт-петербургской интеллигенции… Дела у «Невского общества народных гуляний» шли просто замечательно, с размахом, о достигнутых им успехах (по просвещению рабочих и их семей), неоднократно писали в городских газетах и даже докладывали царю. В результате, на благоустройство «Вены» были выделены дополнительные государственные финансы, и в самом конце девятнадцатого века здесь было построено новое просторное кирпичное здание с театральным залом аж на тысячу шестьсот посадочных мест. Солидно – даже по нашим продвинутым Временам. Это был один из первых «Народных домов», где простые местные жители знакомились (за символическую плату), с русской театральной классикой и даже ставили собственные любительские спектакли… Что это ты, господин отставной помощник капитана дальнего плавания, так неодобрительно качаешь головой?