Галина Полынская - Перстень отравителя

– Хорошо. Значит, так, я…

Резко распахнулась дверь директорского кабинета, и возник Феликс. Почуяв присутствие постороннего человека, он вышел посмотреть, кто там явился и зачем. От неожиданности посетительница охнула, пошатнулась вместе со стулом и во все глаза уставилась на мужчину. Ростом выше среднего, в идеально сидящем костюме, с густыми, гладко зачесанными черными волосами и настолько яркими, будто светящимися светло-синими глазами на чересчур бледном лице, он походил на актера в гриме, на магистра какой-нибудь тайной магии, на классического, хрестоматийного вампира, – на кого угодно, только не на частного детектива. Увидев, как женщина испугалась, Алевтина поспешно произнесла:

– А это наш директор Феликс Эдуардович! Феликс Эдуардович, это Ольга Владимировна, наша клиентка, у нее случилась какая-то беда…

– И мы с интересом готовы выслушать, какая именно, – добавил Гера.

– Рад приветствовать, – Феликс кивнул, скрестил руки на груди и уставился на женщину немигающим взором. Под этим взглядом Ольга Владимировна втянула голову в плечи и судорожно вцепилась в ремешок сумочки, всем своим видом сожалея, что зашла в такую странную организацию. Ситуацию спас старик Никанор. Он принес чай, поставил дымящуюся кружку перед женщиной, затем вдруг отечески приобнял ее за плечи и ласково спросил:

– Ну, что случилось, милая, чего стряслось?

Женщина прерывисто вздохнула, словно собиралась расплакаться, но сдержалась и ответила:

– Я по соседству работаю приемщицей в ломбарде. С полгода как к нам стал захаживать клиент – Николай Игнатьевич, он оставлял в залог недорогие кольца да пару раз брошки. Что-то в срок выкупал, что-то оставалось, а потом и так стал заходить, с коробкой конфет или печенья. Просто поговорить. Мужчина он одинокий, вдовец, на пенсии, дочь взрослая, муж у нее бестолковый, денег вечно не хватает, вот Николай Игнатьевич и закладывал по необходимости драгоценности покойной своей супруги, чтобы дочери помогать.

Ольга Владимировна выпила чаю, перевела дух и продолжила:

– И вот в последний раз он принес кольцо, вернее, перстень, крупный, старинный, из хорошего золота, с ценным камнем. Сумма приличная за него выходила, даже с хозяином сначала посоветоваться решила, сама не рискнула брать. Хозяин дал добро, кольцо в ломбард принял. В тот же день договорились мы с Николаем Игнатьевичем сходить на выходных в театр. Время, спектакль, место встречи – все обсудили, но… он не пришел. Я подумала тогда, мало ли что могло помешать, ничего страшного. С тех пор прошел почти месяц, в ломбард он так ни разу больше и не зашел, кольцо выкупать тоже не явился. На прошлой неделе истек срок залога, перстень пришлось выставить на продажу.

Женщина замолчала. Молчал и коллектив, ожидая продолжения. Когда же пауза затянулась и стало ясно, что продолжения не будет, Валентин вопросительно поднял брови и протянул:

– И-и-и-и? Что вас смутило?

– Да, тоже не совсем поняла, в чем трагедия, – подхватила Алевтина. – И раньше, говорите, он залоги не выкупал, а тут, если кольцо дорогое, мог и не собрать денег вовремя. А насчет театра да прочих свиданий, так знаем мы этих мужчин! Сегодня он надумал, завтра побоялся ответственности да лишних хлопот и прыг в кусты!

– В нашем возрасте особо по кустам уже не распрыгаешься, – Ольга Владимировна даже немного улыбнулась. – Все я понимаю, но дело в том, что с этим кольцом произошло нечто странное.

Немного помолчав, она произнесла:

– В эту пятницу, под конец рабочего дня, я уже собралась уходить, как заметила какое-то пятно на витрине, причем не на стекле сверху, а на подставке для изделий. Она у нас светло-бежевая, под бархат, даже мелкие пятнышки на ней заметны, так что я регулярно ее чищу, иначе вид неопрятный. А тут вдруг не пойми откуда большое пятно где-то с десятирублевую монету. Растеклось оно аккурат вокруг кольца Николая Игнатьевича. И знаете что? Пятно это точь-в-точь на кровь похоже.

При этих словах во взгляде директора возник заметный интерес, и он спросил:

– Почему вы решили, что это именно кровь?

– Цвет…

– А запах?

– Не нюхала, – тяжело вздохнула женщина. – Я вообще боюсь витрину открывать. Думаю, это знак… Что-то стряслось с Николаем Игнатьевичем.

– Вы ему звонили? – задал Гера сам собой напрашивающийся вопрос.

– У меня нет его номера. Сам он не предложил обменяться телефонами, а мне неудобно было спросить.

– А домашний адрес, какие-то другие данные? – спросила Алевтина. – Принимая вещь на комиссию, должны же вы регистрировать ее владельца.