Роман Углев - Обороти меня. Часть 2. Сюзи

Будучи человеком очень общительным, она, тем не менее, не стала рассказывать никому из своих новых соседей, кто они и откуда приехали, придумав о своем прошлом более-менее правдивую легенду, так как Петр предупредил её, что даже случайно оброненная в какой-нибудь беседе правда может стоить ей, ему и их детям жизни.

Поворачивая на улицу, ведущую в глубь частного сектора, Петр заметил пассажирскую газель с зажженными фарами рядом с небольшим торговым павильоном, и водителя, который, открыв капот, подливал стекло-омывающую жидкость в бачок автомобиля.

«Остановись и подойди к нему», – вдруг прозвучала мысль у Петра в разуме.

«Что?!» – спросил он сам себя, но поскольку характер мысли был похож на ту навязчивую идею, от которой он пытался избавиться накануне вечером, он все же остановился, вышел из машины и подошёл к водителю газели.

– Доброе утро, уважаемый. Куда собираетесь ехать?

Здоровенный детина-водитель смерил Петра удивленным взглядом и с претензией в голосе ответил вопросом на вопрос:

– А вы с какой целью интересуетесь, уважаемый?

– С целью, что, может быть, поеду с вами.

– Правда? Хм, как интересно! Ну, что ж, коль не шутите, еду я в село Красненькое.

– Это если отсюда ехать прямо на юг, не так ли?

– Хм, как интересно! – снова развёл руками водитель. – Да, вы правы. Это прямо на юг отсюда.

– Верст двести будет?

– Хм, смотри, как интересно. Первый раз такое. Вы почти угадали, уважаемый. Только не двести, а двести тридцать пять.

Петр улыбнулся.

«Видимо, в этот раз я послушался Бога», – радостно подумал он.

– Так, вы возьмёте меня с собой?

– За определённую плату, чего ж не взять-то? Еду пустой. Только, зачем вам, если вы и сами на машине будете?

– У меня семья со мной поедет. Супруга, двое детей и вещи. Все в мою машину не влезет.

– А, тогда понятно. – Детина немного подумал и с сомнением произнес: – Только, если вы долго собираться будете, я вас дожидаться не стану. Я не позже чем через час должен выехать.

– Думаю, мы успеем, – ответил Петр. – Сколько платить?

– Ну, раз вам по пути, то, рублей двенадцать за километр. Пойдёт столько?

– Да, вполне.

– Куда подъехать?

Петр назвал адрес.

– А, понял. Этот совсем рядом. Так что, минут через двадцать буду. Можете ехать собираться, – улыбнулся детина, и отвернулся.

Дни тянулись однообразно. После того, как они содрали краску со стен, нескольким человекам, включая Андрея, Чарли, Спири и мулата Джонни, было поручено покрасить каюту краской. Им были выданы кисти, растворитель и респираторы. В конце первого дня, когда Андрей стал отмывать руки от краски растворителем, Джонни объяснил ему, что этого делать не стоит, если он не хочет повредить себе сухожилия на руках, объяснив Строгину, насколько это было возможно с его знанием языка, что растворитель проникает сквозь поры кистей рук внутрь и ославляет человеческие сухожилия. Взамен растворителю мулат предложил парню пользоваться растительным маслом и хозяйственным мылом.

После инцидента с коллективным нападением и последующим принудительным извинением перед всеми, Чарли больше не смел прикоснуться к Андрею, и похоже, стал его реально бояться. По утрам он больше никогда не говорил парню, чтобы тот вел себя тише, и никогда не шёл впереди него умываться. Однако он всячески избегал разговоров с ним, а если Андрей и задавал ему какие-то вопросы, всегда отвечал очень коротко или односложно, давая понять, что не расположен на диалог.

Спири же напротив старался заговорить со Строгиным при каждом удобном случае, постоянно носил ему еду, и всем своим видом показывал, что он очень уважает парня и хочет с ним дружить.

Андрей старался вести себя дружелюбно по отношению к обоим своим соседям. Его немного напрягало молчание Чарли, но как исправить ситуацию, он не знал и поэтому предпочитал не обращать внимания.

Ему очень хотелось узнать, где Лера и как у неё дела, но, когда он пытался об этом спросить, его либо не понимали, либо не хотели понять, либо боялись что-либо делать по этому поводу, и поэтому предпочитали делать вид, что они не в курсе. Это было вполне понятно, поскольку они тоже были рабами, как и он, и поэтому были ограничены в своём передвижении и информационной осведомленности.

На третий день после инцидента Андрей попытался заговорить об этом с мулатом во время обеденного перерыва. Джонни был первым, кто внимательно выслушал его, стараясь понять все, что говорит парень, и после этого спросил: