Татьяна Филатова - Пансион благородных девиц

– У меня был пес, – не раздумывая ответила Кларисса, запивая еду бокалом воды, – вернее, сука, ее звали Грета. Это было давно. Я ее очень любила, и после того, как его не стало, не решилась завести другое животное. К тому же у нашей драгоценной Оливии аллергия на шерсть, – она многозначительно взглянула на девушку, – завести в доме кошку или другую собаку – значит, отказаться от своей крови. Люди важнее животных, важнее прихоти. – Она снова отпила из бокала, затем взглянула на него, нахмурила брови и сказала: – Прошу прощения, Генри, я не предложила вина.

– О нет, – заулыбался тот, – я не пью.

– Похвально, – улыбнулась в ответ Кларисса, – тем более вина у нас в доме нет. Не переношу спиртного.

– Это у нас семейное, – добавила Оливия.

– Я полностью поддерживаю, – сказал Генри, поднимая вверх свой бокал с водой.

Когда все поели, Виктория унесла блюда, а затем принесла на золотистом подносе чайный сервиз: большой чайник с ароматным чаем, сахарница и три чашки. На подносе была свежая выпечка: круассаны и профитроли.

– Рекомендую, – указала рукой на выпечку Кларисса. – Виктория изумительно печет. Я вам компанию не составлю, потому что в моем возрасте стоит следить за тем, что ешь во второй половине дня.

– Тетушка Кларисса, – улыбнулась Оливия, – не говори чепухи. У тебя прекрасная фигура! Неужели ты сможешь устоять против этой ароматной красоты? – она втянула носом ванильный запах, исходивший от подноса. – Я помню, как готовит Виктория. Это восхитительно!

– Спасибо тебе, дорогая, – улыбнулась пожилая женщина, разливая чай по чашкам.

– Все же я воздержусь, – повторила Кларисса. – Потому, милая Оливия, у меня и сохранилась фигура, что я слежу за тем, что и сколько кладу себе в рот. Тебе, конечно, еще об этом рано думать. Молодость… Где мои двадцать пять лет? – она печально улыбнулась.

– Виктория, – сказала Оливия, – может хоть ты присоединишься к нам? Я думаю, тетя не будет против.

Женщина вопросительно взглянула на хозяйку, та же в свою очередь на Оливию.

– Благодарю за предложение, – ответила Виктория, – но я перекушу на кухне. К тому же, должна признаться, я испробовала всего по одному, когда только приготовила.

– Чудесный вкус, – сказал Генри, откусывая профитроль с заварным кремом, – ничего более вкусного в жизни не пробовал. Как вообще можно так вкусно приготовить? Это магия!

– Я рада, что тебе нравится, – учтиво склонила голову Кларисса.

– Я хотел спросить по поводу портретов… – скромно сказал парень. – Оливия говорила вам, что я рисую?

– Рисуешь? – возмутилась девушка. – Кларисса, да Генри – настоящий художник! Видела бы ты его работы!

– Она говорила, что вы познакомились на выставке твоих работ, – сказала хозяйка, не спеша стуча ложкой по дну фарфоровой чашки, размешивая сахар в чае. – И я грею себя надеждой, что мне выпадет честь увидеть твои, Генри, работы.

– Если бы вы приехали к нам… – начал было он.

– Напиши мой портрет, – перебила его Кларисса.

– Но… мне не хватит двух недель! – ответил Генри. – К тому же материалы, мольберт, холст, краски… у меня нет всего этого с собой. Я взял только «дорожный набор» художника, – он рассмеялся.

– Все имеется, – не задумываясь ответила женщина. – Ты удивишься, сколько всего хранится в этом старом доме, но я думаю, мы сможем подобрать тебе то, что необходимо для написания картины.

– У вас в доме имеются профессиональные краски? – скептически спросил Генри.

– Имеются, – слегка горделиво улыбнулась Кларисса. – Я люблю и ценю свое одиночество, но в нем есть большой минус – скука. Ради развлечения я пробовала рисовать – не писать, а именно рисовать картины, – она рассмеялась, – но у меня, разумеется, ничего не вышло. Краски были куплены год назад и практически не были в использовании. С холстами уж точно ничего не произошло.

– Я сделаю все возможное, чтобы успеть, – согласился Генри.

– Тетушка, – недовольно сказала Оливия, – по-твоему я забрала его от работы для того, чтобы он снова работал?

– Оливия, ты же знаешь, – вступился за Клариссу Генри, – что для меня картины – это отдых, это удовольствие для меня.

– Я думала, я – твое удовольствие, – она шутливо скривила лицо, изображая, якобы, обиду.

– Оливия, я не украду у него много времени, – улыбнулась Кларисса. – Так, набросок. Исключительно в период вдохновения, не так ли, Генри? Ведь нельзя создавать свои шедевры по принуждению, этот момент человек должен прочувствовать всем своим нутром. Желание творить – с ним сложно совладать, вдохновение нельзя заставить прийти или уйти, им нельзя управлять. Совсем наоборот – оно управляет тобой.