Андрей Но - Субъект. Часть первая

– Интересная фамилия, – наконец, то ли с сарказмом, то ли на полном серьезе произнес он, вернув паспорт. – Что принимал?

– Предполагаемое за действительное, – осторожно отозвался я. – А так ровным счетом ничего. Просто сегодня явно не мой день. Да и вообще, неужели я так похож на какого-то торчка?

– Более чем ты думаешь, – брезгливо отметил он, красноречиво окинув взглядом мою испачканную одежду. – Ступай домой и не смущай людей.

Спорить я не стал.

Мягко закрыв входную дверь, я все равно скривился от звучного щелчка замка, что словно топнул по моим барабанным перепонкам. Любой, даже незначительный звук сейчас воспринимался более чем утрированно, все раздражители стали раздражать в буквальном смысле этого слова. Перед моим плавающим взором возникло продолговатое лицо соседа.

– Ты снова не убрал… – начал он, но я тут же, поморщившись, прервал его замечание жестом.

– Прошу, не сейчас…

Еле стянув с себя обувь, я заплетающейся походкой побрел в свою комнату. Чуть не запнувшись об приветствующего меня кота, я рухнул на кровать, изнемогая от раздирающих в разные стороны желаний. Поесть и поспать. Я был слишком голоден и энергетически обесточен, чтобы позволить себе провалиться в сон. И, в то же время, слишком слабым и уставшим, чтобы найти в себе силы приготовить пищу, жевать и орудовать кухонным инструментарием. Даже просто встать казалось непосильной мне задачей. Даже раздеться. Я бесповоротно проваливался в сон. Последней мыслью было то, что происходящее сегодня как раз и было тем, во что сейчас я погружался.

По груди кто-то настойчиво топтался, выдавливая из меня остатки сна.

– Ну-ка, отсюда! – невнятно проворчал я и, спихнув с себя кота, повернулся на бок. Но вернуться в сон уже не удавалось. Я недовольно открыл глаза. Судя по углу теней, было уже довольно-таки позднее утро. Сколько же я спал… Я перевел взгляд на часы, но тут же рядом с ними заметил свой скользящий по столу телефон. Удивленно приподнявшись, я увидел отображающийся на дисплее входящий звонок. Но где же звон?!

Чертыхнувшись, я вскочил с кровати, и тут же в уши мне ударил запоздалый звон телефона. А вместе с ним врезался в нос запах подгорающей яичницы, про систематичность приготовления которой я даже успел позабыть. Обеспокоенно потрогав место ушиба на голове, я все же взял разрывающийся телефон. Звонил, как оказалось, друг.

– Ты где был вчера?! – не удосужившись начать диалог с приветствия, выдал он. – Почему только сейчас взял? Я уже думал, что тебя тот мужик прихлопнул.

– Звонил? Я не слышал. Извини, я слишком крепко спал.

– Спал? Ты почему ушел, меня не дождавшись?!

– Кое-что произошло… В общем, долгая история, я тебе при встрече расскажу. А вот конкретно сейчас мне надо бежать. Кстати, спасибо, что разбудил…

Закончив разговор, я глянул пропущенные и присвистнул. Похоже, друг и в самом деле всерьез допускал мысль, что я уже валяюсь в канаве возле парка. Сняв с себя грязную одежду, я спохватился, что не так уж и голоден, каким был накануне сна. А спал я долго, поэтому голод уже должен был попросту изъесть мой желудок, вскарабкавшись на самую верхушку насущных приоритетов. Хотя кто знает, насколько серьезные сбои могло повлечь за собой такое падение на землю.

Я провел пальцами по волосам и скривился, ощутив под ними болезненную шишку. Надеюсь, мозг не пострадал. Одним из симптомов серьезной травмы могут быть зрачки разного размера. Надо проверить… Я дернулся посмотреть, но запоздало вспомнил, что зеркала у нас в квартире отсутствуют.

Немного приуныв, я побрел на кухню под одобрительный возглас проголодавшегося кота. Дорогу мне перегородил угрюмый сосед.

– Там, походу, холодильник сломался, – хмуро произнес он. На его лице тускло проступила полость носовой пазухи, а следом за ней – темный тоннель евстахиевой трубы, по которому пронеслась тень его голосового эха. Я тряхнул головой. – Еда вся испортилась.

– Замечательно, – мрачно ответил я. – Отличное начало дня.

Оглядев холодильник, мне показалось, что он подвергся разгерметизации. Захлопывая дверцу, я не услышал привычного шлепка. Звук был каким-то худощавым. Я провел рукой по обрезиненному краю дверцы и тут же наткнулся на выемку. В этом месте резина как будто бы съежилась, тем самым нарушив изоляцию заданного климата, что некогда царил в камере этого устройства. Убедившись, что еда и в самом деле стала несъедобной, я со вздохом заварил себе овсянки. Конечно же, предварительно не забыв насыпать корма неугомонному животному, что непрестанно терлось о мои голени, а также о ножки стула и все углы, что только встречались на пути инерции его бескрайней доброжелательности.