Антон Труханов - Палец

Он шел по какому-то казино, и был одет в платье. Проходя мимо зеркала, Епифан увидел у себя усы, которых никогда в жизни не отпускал. На голове была огромная дамская шляпа розового цвета, из которой во все стороны торчали стрелы. Парень задержался у зеркала, с интересом разглядывая себя. На ногах армейские берцы, платье переливается всеми цветами радуги, из сумочки торчит автомат Калашникова, а руки облачены в рыцарские краги со стразами.

«Не хватало ещё ласт» – ни к селу, ни к городу подумал Епифан.

В это время мимо прошёл паренёк с огромной корзиной в руках, под завязку набитой ластами самых разных цветов, форм и размеров. Издалека появился и начал приближаться звук песни «Белые розы». В один момент вокруг Епифана образовалась толпа людей, которые яростно и дико плясали под эту песню. И все они были одеты точно так же, как он.

Епифан плюнул и вышел из казино. На улице стояла зима. Натуральная такая зима – смесь из снега, вьюги и темноты. Эта смесь имела форму человеческого тела. Ледяные блестящие глаза в виде снежинок внимательно разглядывали его. Епифан бросил взгляд на свой наряд, но его не было! Парень стоял абсолютно голый!

С воплями он побежал куда глаза глядят. Быстро побежал. Через пару десятков шагов мороз сковал его тело, и Епифан замер в странной позе. Подошла Зима. Обошла его пару раз, разглядывая во все глаза. Плюнула, сказала: «Каррррамба! Твою мать! Тыщщщщщща чертей!!», и ушла.

Епифан оттаял и проснулся.

Он резко сел на диване, за окном было светло. Схватив мобильный, парень расстроился – время было 8:19. Сейчас зазвенит будильник.

Но будильник не зазвенел, так как Епифан не заводил его вечером.

Душ-паста-унитаз-завтрак-куртка-папка-кейс-лестница-машина-объезды-проходная-лестница-стол.

Епифан тяжело плюхнулся на стул, бросил папку-кейс на пол, ожесточенно ткнул пальцем в кнопку включения компьютера, плюнул на пол и задрал ноги на стол.

В этот момент зашла Света.

– Фан! Что с тобой? Как спалось? Ты какой-то помятый…

– Заткнись, тупая курица! Иди, приготовь мне чай! – Епифан еще раз смачно плюнул на пол.

Света вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Через пару минут в комнату ворвался Аркадий Аристархович со сжатыми кулаками и полными ярости глазами. Епифан спокойно сидел за столом и что-то печатал. Папка-кейс стояла ровно у ножки стола, плевков на полу не было.

Аркадий Аристархович повращал глазами, потряс кулаками на уровне колен, и, злобно глянув на Свету, вылетел пулей в коридор.

– Света, что случилось? Почему Аркадий Аристархович в таком виде? Что-то серьёзное? – Епифан оторвался от монитора и внимательно посмотрел в глаза девушки.

–Н-н-нет… Всё х-хорош-шо…

– Вот и отлично. Не напомнишь мне электронный адрес Кулебякина?

– Да, конечно! – на автопилоте сказала Света.

– Чудненько! Спасибо!

Обед-звонки-бумаги-шеф-Света-бумаги-звонки-лестница-проходная-машина-подъезд-лифт-вход-куртка-папка-кейс-ванная-бак-руки-сигарета-ужин-новости-фильм-сигарета-сон.

Четверг прошёл точно так же, как и предыдущие дни предыдущих нескольких лет: работа-дом, дом-работа. Ничего интересного, ничего яркого. Сплошная тишь, гладь и серость. Епифана это устраивало – он не любил шумных компаний, предпочитая проводить свободное время в одиночестве перед телевизором. У, достаточно, молодого человека не было даже хобби! Ну, хоть марки, хоть ещё что-то – нет!

Так вот, четверг прошёл и наступила пятница. Епифан любил «пятница». Наверное, больше всего на свете он любил именно этот день. Он означал для него свободу. Впереди были два дня ничегонеделания, полное погружение в себя и отрешённость от людей. Мама к Епифану не приезжала по выходным, так как жила в другом городе, далеко. Любовницы у него не было, потому как он никуда не ходил, служебных романов не признавал, а знакомиться в интернете боялся. У него были бывшая супруга и дочь… но они недавно переехали в другой город к новому «папе». Вот именно по этим причинам Епифан проводил выходные дома в одиночестве и затворничестве.

Но скучно с самим собой ему никогда не бывало. Выходные были похожи друг на друга, как сиамские близнецы: в пятницу после работы он заходил в магазин, покупал лайм, текилу и пару банок пива. Придя домой, убирал пиво в холодильник, мыл лайм, резал, открывал бутылку мексиканской самогонки, почти залпом напивался вусмерть и заваливался спать прямо в кухне на полу. Утром в субботу Епифан брёл в ванную, долго лежал в прохладной воде, иногда поливая из душа голову. Затем он брёл обратно в кухню, доставал из холодильника одну банку пива, выпивал, завтракал, шёл смотреть новости. Когда пора было спать, он выпивал вторую банку и засыпал. В воскресенье он курил. Много. Каждый час, почти по таймеру; он ходил курить на кухню. Смотрел новости. Ничего больше не делал.