Анатолий Дроздов - Денарий кесаря

— Понятно. А что будет в храме?

— Жрец прочитает благодарственную молитву, после чего принесет жертву.

— То есть зарежет козленка?

— Принесет жертву! — упрямо сказал Афинодор.

— Пусть так! — не стал спорить Аким. — А не принести ли жертву и нам? Пообедать? — пояснил он, увидев наши недоуменные лица.

Предложение понравилось, Афинодор отвел нас в уютную, чистую харчевню неподалеку от храма, где мы заняли отдельный стол в дальнем углу. Афинодор сел вместе с нами, и я промолчал. Во-первых, распоряжался Аким, именно он указал рабу место на скамье рядом с собой. Во-вторых, я подумал и решил, что ничего зазорного в совместном обеде с рабом нет. По древнему обычаю, в праздник Сатурналий, рабы сидят за хозяйским столом, а владельцы прислуживают им. Обычай этот, правда, плохо соблюдался в последнее время даже в нашем доме. Отец и мать символически приносили рабам по одному блюду, после чего удалялись. Умные рабы не задерживались за хозяйским столом; выпив по чаше вина, они вставали и отправлялись в харчевню, где уже праздновали всласть. Им для того специально выдавали деньги.

По рекомендации Афинодора мы заказали тушеные бычьи сердца с овощами и пряностями, жареные свиные колбаски и красное испанское вино. Все это было незамедлительно доставлено — Афинодор знал, куда отвести. Мы омыли руки в чаше с водой и принялись за еду. Ложки так и мелькали — все проголодались. К тому же мясо, овощи и колбаски были замечательные — свежие, горячие, жирные. Вопреки обыкновению, вино нам подали холодным. Я поначалу хотел отчитать хозяина, но потом понял, что это сделали специально — охлажденным красным было приятно запивать горячее мясо.

Покончив с трапезой, мы омыли руки, и Афинодор подозвал хозяина. Немолодой грек с плутоватым лицом и золотой серьгой в ухе запросил целых десять сестерциев — как ни хорош был обед, но цена показалась мне чрезмерной. Афинодор молча полез в кошелек, но Аким остановил его и сам расплатился. Афинодор расплылся в улыбке. Как я понял, взяв плату на себя, Аким подарил рабу десять сестерциев — слишком щедрая награда за сопровождение в незнакомом городе. Однако деньги были не мои, и я смолчал.

Мы вышли из харчевни, и Аким велел вести нас к Тибру. Вскоре мы оказались на красивой набережной, откуда полюбовались храмом Эскулапа, воздвигнутым на островке посреди реки. Сам Тибр в это время года выглядел неприятно: мутно-серые холодные волны ударяли в выложенный травертином берег, неся сырость и холод. Я вспомнил, что Тибр бросают казненных, что где-то неподалеку лежит на дне тело задушенной Корнелии — по римскому обычаю мужчинам-преступникам отрубали голову, а женщин душили. Мне стало зябко, и я передернул плечами.

— Отведи нас домой! — велел Афинодору Аким, заметив мое движение. — Но так, чтобы по пути увидеть что-нибудь интересное.

Раб постарался.

— Жаль, что это останется только в памяти! — вздохнул Аким у встретившейся нам изящной базилики. — Вернусь домой, не поверят, что видел!

— Можно заказать изображения, — услужливо заметил Афинодор. — На папирусе, пергаменте, бронзовых досках. Любого размера, красками или резцом. Я знаю одну греческую мастерскую, там и готовые картины есть, можно выбрать…

— Юний платит?! — сощурился Аким.

Афинодор кивнул.

— Наведаемся к ним завтра! А пока — домой! Надо отдохнуть — ноги гудят…

Несмотря на жалобу, Аким по пути часто останавливался у объявлений, написанных красками прямо на стенах домов, внимательно читал. Заметив вывеску оружейной лавки, предложил зайти. Внутри он указал на деревянные мечи для учебных упражнений, пояснив:

— Давно не держал оружие, подзабыл. Составишь мне пару?

Я согласил и выбрал меч из дуба — тяжелый, но с удобной рукоятью. Аким последовал моему примеру, кроме того, отобрал два легких щита, сплетенных из ивовых прутьев. Внезапно он заметил в дальнем углу большой лук и велел принести.

— Это очень хороший лук, парфянский! — залебезил хозяин, подавая оружие. Я понял, что он обрадовался возможности сбыть завалявшийся товар. — Он очень сильный — льва первой же стрелой повалит!

Лук и в самом деле был мощный — длиною в рост человека. Он был обклеен костяными пластинами и обмотан, судя по толщине, бычьими жилами. У хозяина нашлась тетива, Аким с натугой согнул лук и щелкнул тетивой. Та издала звонкий радостный звук.

— Вижу, что господин знает толк! — льстиво похвалил хозяин. — Только ему под силу послать стрелу из такого лука.