Эдгар Грант - Цифровая пустошь

Прага

Встреча в Праге заняла полтора дня. В воскресенье руководитель группы расщедрился на ужин в колоритном национальном ресторане в старом городе. Как и ожидалось, было море пива и гора сосисок, правда, вместо упомянутой Марой бехеровки очень кстати пришлась литровая бутылка водки, которую в дьютике Пулково прикупил Стэн. Несмотря на то что их длинный стол напоминал сходку не избалованных тренажерами и мясом ботанов, выпито и съедено было много, поэтому наутро руководитель группы не стал сильно напрягать народ и, вполуха выслушав отчеты, распределил работу на следующий месяц, обозначил приоритетные цели на полугодие.

Во второй половине дня после легкого ланча группа ожила и разбилась на рабочие ячейки по три человека, которые до вечера пытались найти решение постоянно всплывающих мелких проблем и оптимизировать уже работающие сегменты протоколов.

На вечер этого дня ничего не планировалось, и Стэн вышел погулять один по летней Праге. Присел в открытой кафешке, не торопясь выпил пивка, заказал стаканчик бехеровки. Медленно смакуя немного сладковатый, терпкий напиток, он долго наблюдал за туристами и кучкующейся на Староместской площади небольшими группками местной молодежью. Ему вдруг пришло в голову, что Мара тоже должна быть вот такой как этот чешский ликер – крепкой, но сладкой и дурманящей.

Вечер пролетел незаметно. Солнце уже село за шпили Тынского храма. Зажглись стилизованные под старину уличные фонари. Услужливый официант поставил на стол небольшой стаканчик, внутри которого романтично трепетал огонек свечи. Стэну очень захотелось, чтобы Мара была сейчас с ним, здесь, за этим небольшим столиком в уютной пражской кафешке с видом на средневековую площадь. Он достал смарт и в нерешительности посмотрел на погасший экран. Он не считал себя романтиком. Скорее, наоборот, относясь к не признающему авторитетов и правил сетевому поколению миллениалов, выросшему на гаджетах и Интернете, он был склонен причислять себя к категории циников и пофигистов. Но в этот ласковый, пропитанный покоем и умиротворением летний вечер ему вдруг до боли в сердце захотелось человеческого тепла и чтобы сейчас рядом с ним находился родной, близкий сердцу человек. Такой, как Мара.

Пытаясь разобраться в своих чувствах, он несколько секунд смотрел на потемневший экран. Неожиданно смарт в его ладони завибрировал, экран ожил и на нем выплыла знакомая ему аватарка, фото для которой он скачал вчера с записи видеорегистратора. В то раннее утро камера удачно поймала движение головы девушки, когда она, выйдя из машины, резко повернулась, чтобы цепким взглядом пройтись по набережной. Ее короткие, разлетевшиеся в стороны волосы, жесткий, уверенный взгляд и плотно, совсем не по-девичьи сжатые губы придавали картинке необычный реализм и динамичность.

Мара… Она сама звонила ему.

Оторопев от неожиданности, Стэн несколько секунд смотрел на экран, потом смарт перешел из режима вибровызова в аудио и разразился тихой трелью. Он вздрогнул, словно испугался неожиданного звука, и поднес телефон к уху.

– Мара?

– Привет, мой доблестный рыцарь, – послышался ее веселый голос. – Как Прага? Как бехеровка?

– Нормально, – не найдя ничего лучшего, ответил Стэн, глядя на стоящую перед ним рюмку, на дне которой остался еще глоток ликера.

– Я не отвлекаю? – осторожно спросила девушка.

– Да нет, что ты! Я как раз думал о тебе, – спохватился он и тут же поджал губы, поняв, что сказал лишнее.

– Даже так… – в ее голосе не было насмешки или издевки, он звучал по-дружески тепло, даже нежно, и последовавшая пауза только подчеркивала это. – Извини.

– За что? – окончательно смутился Стэн, ругая себя последними словами за то, что невольно раскрыл свои чувства.

– Просто извини и все, – она снова на секунду умолкла и, вздохнув, продолжила: – Я позвонила сказать, что в среду у нас созвониться не получится. Я буду вне сети.

– Жаль, – он почувствовал внутри противный холодок разочарования.

– И мне тоже жаль. Поэтому я и звоню. А вот в четверг… Я вернусь в Питер, и после обеда мы можем куда-нибудь сходить. Конечно, если у тебя будет время.

– Да? – сердце Стэна радостно бухнуло.

– Да, – эхом отозвалась она. – Ты, если свободен, набери меня в четверг утром. Договоримся, где и когда.

Они сказали друг другу короткое «пока», а потом Стэн долго сидел, глядя на погасший экран смарта. Ему вдруг пришла в голову странная мысль о том, что он не давал Маре свой номер телефона. В раздумье он покусал губу, допил остатки бехеровки, отсчитал несколько купюр, чтобы расплатиться за напиток, и, положив их под стакан, поднялся из-за стола.