Екатерина Дружинина - Метка

Двадцать два года назад.

Николай рос смышлёным и общительным. Одна беда – добрый слишком. Нет, это, конечно, хорошо, но излишняя мягкотелость до беды довести может. Вот и вчера, в песочнице чужие ребятишки формочки отнимали, а Коленька только глазками хлопал и улыбался неуверенно. Ольга специально молчала, делала вид, что не видит ничего. Наблюдение – наилучшая стратегия для воспитания, все слабые и сильные стороны ребёнка выявляющая.

Когда последняя формочка оказалась в чужих детских ручках, сынишка заплакал. Ольга вмешаться хотела, обидно за сына стало, но сдержалась. К тому же, злость по большей степени на мамашку непутёвую затаилась, а не на обидчика. Куда только смотрела? Её парень хулиганил, а она с подружкой болтала и за ребёнком не следила. А мальчик смекнул, что никто его ругать не собирается, и руки распустил – ударил Николая с размаху по лицу ведёрком.

Ольга такой подлянки не ожидала.

– А ну, пошёл вон! – рявкнула она и отвесила парню звонкий подзатыльник. Она бы на подзатыльнике одном не остановилась, да людей вокруг слишком много было. А мальчишка губы скривил и заорал, как резаный. Мамашка его глаза выпучила, завизжала:

– Что вы себе позволяете?! – не стесняясь, прямо в лицо Оле прокричала, поганцу своему сопли вытирая.

– Что, вспомнила про ребёнка? – съязвила Ольга. – За пацаном своим следить лучше надо. А ну-ка, Николай, собирай игрушки.

Коля начал неуверенно, а потом приободрился – малыши формочки побросали, попятились. Кого-то родительницы забрали, подальше от мамашки неуравновешенной увели. Это ж надо, чужого ребёнка – по голове! Некоторые своё мнение на этот счёт высказывали, да Ольга быстро всех обрубала, за словом в карман не лезла. А когда домой с сыном пришла, пожалела сразу.

– Ты, Коленька, не плачь. Видишь, какие ребятки невоспитанные есть? Ты на них не ровняйся, но и себя в обиду не давай. Если кто-то стукнет или без спросу вещи твои возьмёт, не стесняйся – сразу сдачи давай. Чтобы знали, что нехорошо себя так вести. Нельзя слабину на людях показывать, загрызут. Слышишь, солнышко?

Коля смотрел на маму заплаканными глазками и носиком шмыгал. Что-то сказать пытался. Понимал бы что ещё…

– Ну-ну, – смягчилась Ольга, – иди, пожалею. Болит?

Ольга осторожно потрогала на лбу Коленьки шишку. Мальчик заплакал. Тогда она обняла сына, по голове принялась гладить и нашёптывать успокаивающе:

– Всё хорошо, милый, всё хорошо. Ты не переживай, мамочка тебя в обиду не даст. Никогда не даст, слышишь?

Время было послеобеденное, Николай, убаюканный мамиными объятиями, потихонечку засыпал. Ольга по привычке запела колыбельную:

Первый урок на выживание Ольга провела уже на следующий день. Взяла старую, свою ещё куклу и сказала сыну:

– Коля, она тебя обидела. Она плохая. Дай сдачи.

Коля глазками хлопал, не понимал, чего мать от него требовала. Тогда Оля пояснила:

– Ударь её.

А он по-прежнему стоял и ничего не делал. Ольга вздохнула и повторила указание, но сынок только губки поджал. Пришлось стукнуть малыша куклой. У Коли губы задрожали, а у Ольги сердце сжалось от сочувствия. Но женщина понимала, что так будет лучше. Её сын должен через это пройти. Пускай сейчас – она, чем потом – дворовые. А Коля обиженно на неё смотрел и стоял, как истукан.

– Коля, это не я, это кукла тебя обидела, – объяснила Ольга и снова сына ударила. А кукла пластмассовая, с головой резиновой, лицо чернилами измазано, и голая. Такая очень хорошо на роль обидчика подходила, потому что все обидчики, как псы, грязные и лохматые. Если не снаружи, то внутри – точно.

Коля захныкал.

– Бей, кому говорю! – Ольга раздражённо ударила сына куклой по голове, и он заревел. – Бей!

Коля зло замахнулся и ударил по пластмассовой ручке, да силу не рассчитал – самому ещё больнее стало, отчего и заплакал громче. А Ольга, настырная, на своём стояла:

– Если не ударишь по-хорошему, она тебя ещё раз обидит, – и в подтверждение своих слов лупанула игрушкой Коле по лицу. По носу попала, кровь потекла. Коля её по щекам размазал, ручки свои испачкал. А слёзы текли, с кровью перемешивались, и непонятно, чего больше было – слёз от боли или от страха. Но Ольга жалеть не собиралась, только глаза лихорадочно блестели и румянец на лице пылал. Коля её уже и не слышал, потому что в ушах гудело, а в голове – пустота страшенная. Он решил, что лучшее средство – спрятаться куда-нибудь, желательно – под кровать.