Ника Климова - Видящая

– Хорошо.

Полицейский смазанным пятном растворился среди таких же.

– Эста Рин, вы уже пришли в себя? – обратился ко мне Оллир.

– Вполне.

– Что думаете?

Он редко спрашивал моего мнения, но удивление я постаралась скрыть.

– Мог ли жених убить невесту из-за того, что они поругались? – уточнила, расстегивая пальто. В магазине было душно.

– Да.

– Мотив мог быть и другим. Мало ли что еще их связывало? Но чтобы убить таким способом, нужен очень весомый повод. Да и специальные умения.

– Согласен. Готовы поработать с телом?

И что это мы сегодня такие внимательные и обходительные? Настораживало. Но вслух я ответила:

– Да. Да, я готова.

– Осторожно, под ногами много осколков и обломков мебели и товара, – предупредил Оллир, медленно ведя меня по магазину. Весьма своевременно. Я чуть не упала, поскользнувшись, но следователь успел дернуть меня вверх, ставя на ноги.

– Почему тут все в таком состоянии? Они боролись? – спросила, осторожно ступая дальше. Под сапогами что-то хрустело.

– Когда мага насильно лишают силы, происходит большой выброс энергии. Он-то и стал причиной разрухи, – пояснил следователь. – Пришли. Тело магиссы у вас под ногами, эста Рин. Мда, судя по всему, со своей силой она расставалась крайне неохотно.

– Почему вы так решили, Оллир? – спросила я, снимая перчатки. Руки мужчины тут же отпустили мой локоть, обдав волной не страха, но напряжения.

– Знаете, эста Рин, – произнес он, вздохнув, – сейчас я завидую тому, что вы не можете видеть.

Я повернула голову в сторону следователя. Странное признание. Но уточнять ничего не стала. Вместо этого я медленно опустилась на корточки, все еще помня эмоции, что охватили меня на входе. Поэтому и к убитой прикасаться не спешила. Оллир молча и терпеливо ждал. Ни насмешек, ни язвительных замечаний. Видимо, все было слишком серьезно.

Я осторожно протянула руку, пытаясь нащупать тело. Пальцы коснулись волос. Они были сухими и жесткими. Странно! Анари Вернита по магическим меркам была дамой в самом расцвете сил. И вряд ли она настолько не следила за своей внешностью. Кто-кто, а магиссы в этом вопросе очень щепетильны. Рука двинулась дальше, путаясь в редких прядях, пока не уперлась в мягкую, но плотную ткань. Возможно, это было пальто. Спустя мгновение, я поняла, что коснулась рукава. Медленно провела пальцами ниже. Кожа магиссы была ледяной и высохшей. Словно ее убили не сегодня ночью, а несколько недель или месяцев назад. Прикасаться к ней было неприятно, и я с трудом сдержала брезгливую дрожь. Глубоко вдохнув, постаралась расслабиться и опустила ментальный щит. Меня ослепила яркая вспышка, а тело пронзила настолько острая боль, что я вскрикнула и погрузилась во тьму. В себя пришла от того, что меня трясли за плечи и что-то говорили. Наконец, в сознание с трудом пробился голос Оллира:

– Эста Рин, вы в порядке? Как вы? Вам нужна помощь врачей? Эста Рин, вы меня слышите?

– Я… Что случилось?

Мне помогли подняться на ноги.

– Вы закричали и потеряли сознание. Что вы увидели?

– Ей было больно, – с трудом выдавила я из себя, с содроганием вспоминая короткий контакт. – И очень страшно.

– Она знала убийцу?

– Я не успела это увидеть, – призналась хрипло.

– Попробуете еще? – осторожно спросил следователь. – Нам нужно знать, что произошло.

Мне хотелось оттолкнуть его и сбежать, но вместо этого я собрала всю волю в кулак и кивнула. Меня снова подвели к телу. Пришлось силой заставить себя прикоснуться к нему. Какое счастье, что здесь были только полицейские, а не мой наставник. Иначе быть мне жестоко наказанной за проявленную слабость и отсутствие выдержки. По спине даже мороз прошелся от воспоминаний о методах воспитания в спецшколе. Но я тут же отбросила их, чтобы не мешали. И без того было непросто.

Я снова коснулась одежды убитой. Пальцы споткнулись обо что-то крупное и круглое. Пуговица или брошь. Она мало меня интересовала, поэтому ладонь заскользила выше, пока не коснулась обнаженной кожи. Наощупь это была шея магиссы: тонкая, с выступающими жилами и ужасно ледяная. Я закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и щит опустила уже медленнее, не сразу. Было не легче, но пришлось с силой заставлять себя «смотреть».

… В магазине горит один-единственный светильник, создавая густой полумрак. Убитая выходит в зал. Она не спешит. Сегодня ее никто не ждет. Останавливается посреди магазина и окидывает его последним взглядом, проверяя, все ли в порядке. Магисса удовлетворенно кивает и собирается погасить светильник, когда над входной дверью раздается мелодичный звон – пришел посетитель. Убитая удивленно оглядывается, говорит, что магазин закрыт, но гость не уходит, оставаясь под защитой полумрака. Он молчит и не двигается. Неуверенность, досада, сочувствие – его яркие эмоции. Женщина делает шаг назад. Она боится. Гость медленно наклоняется и ставит на пол небольшой предмет в виде пирамиды. Его видно плохо, потому что свет туда почти не дотягивается. Убитая снова отступает. Страх превращается в панику. Грани пирамиды одновременно распахиваются и наливаются красным. Магиссу охватывает неуверенность, удивление – и тут же ужас. Она истошно кричит, пытаясь закрыться от вспыхнувшего света руками. Падает на пол, корчась от боли. Ее тело ломает, скручивает, выворачивает. Лопаются сосуды, разрываются легкие. Она хрипит и пытается цепляться ногтями за пол. Жизнь медленно и больно выходит из нее, словно кто-то тянет за невидимые нити. Разлетаются стекла, корежит и сплющивает товар, взрывается светильник под потолком. Теперь картина выглядит еще более жутко – жертва, бьющаяся в агонии, в кроваво-красном свете пирамиды. Убийца молча ждет конца. Он больше не испытывает сочувствия. Только решимость и уверенность в своих действиях. Наконец, магисса затихает. Последние осколки падают на пол, погружая магазин в какую-то нереальную тишину. Грани пирамиды захлопываются. На зал опускается темнота. Убийца медленно поднимает странный предмет, убирает его в карман и только после этого уходит. Он не торопится. Словно уверен, что его не поймают или не увидят…