Николай Липницкий - Долгая дорога к себе

– Ты, Коротков, себя слышишь? Кто-то придёт ночью и при помощи неизвестной энергии попадёт опять в зимний сад. И этот кто-то похитил Гонмана. Ты понимаешь, что это бред?

– Это не бред. Посмотрите данные с датчиков, которые Сашка оставил в саду.

– И что?

– Вот, сияние, видите?

– Ну, есть что-то. Но это ничего не значит. Гонман уважаемый и авторитетный человек. Я боюсь даже представить, что будет, если он, когда вернётся, узнает, что кто-то ночевал в его замке!

– Если вернётся.

– Не думай так, даже! Президент лично взял это дело под контроль!

– И, что? Это гарантирует, что миллионер до сих пор жив?

– Я сказал, не думай!

– А, что я должен думать? Он исчез, предложений о выкупе не поступало, никаких требований нет, никто не проявился.

– Но и тела тоже нет.

– Не знаю.

– А кто знать должен? Я? Тогда, зачем вы мне тут нужны? Вы должны найти Гонмана живым!

– Это, как получится.

– Должно получиться!

– Так, что, насчёт засады?

– Я же сказал, что нельзя!

– Мы там не спать с девицами собираемся. Это обычные розыскные мероприятия.

– А мне всё равно! Нет, и точка! Да и, с чего ты взял, что похитители каждую ночь возвращаются в замок? Им, что, делать больше нечего? Они своё сделали: Гонман исчез.

– Не знаю я. С чего-то же, каждую ночь свечение появляется? Алексей Леонидович, если версия наша окажется верной, мы уже утром будем знать об этом деле, гораздо больше, чем сейчас. А, если нет, вы сможете показательно меня наказать. Готов принять все стрелки на себя.

– Тоже, скажешь. Я за всю свою службу стрелочников не искал никогда.

Гаврилов помолчал, что-то обдумывая, нервно прошёлся по кабинету, поправил нервным жестом воротник и прокашлялся.

– Ты, действительно, в этом уверен? – внезапно севшим голосом проговорил он.

– Более, чем.

– Ладно. Действуй. Надеюсь, ты окажешься прав. И, это, Гонмана найдите мне. Даже, если погиб, тело отыщите. Чувствую, наследнички скоро на меня насядут. Если его в живых нет, им резона нет год ждать, пока его мёртвым не признают. Ручонки чешутся богатствами попользоваться. А тут, труп предъявил, и – вперёд, к радостям миллионерской жизни.

Сбоку раздался шорох, заставив Артура вздрогнуть и вынырнуть из воспоминаний. Он резко обернулся и увидел Сашку, перебежавшего к нему из своего укрытия.

– Что на месте не сидится?

– Начинается, – нервно облизал губы Саня.

– Где? Не вижу никакого свечения?

– Оно в другом спектре. Его только приборы засекают. А мы его увидим только после обработки изображения. Однако, визуально в том месте темнота сгущается. Видишь?

– Где?

– Вон, слева от чаши.

Артур присмотрелся и, действительно, заметил, как в районе фонтана что-то заклубилось, воздух потемнел и перестал быть прозрачным. Такой темноты он ещё не видел. Казалось, дальше, уже, невозможно, а воздух там всё чернел и чернел.

– Что за ерунда? – удивился Артур.

– Это не ерунда, – прошептал Сашка. – Это, вообще, чёрт знает, что.

– Аномалия какая-то? – пропыхтел, внезапно оказавшийся рядом, Игорь.

– И этот здесь! Чего припёрся? Где тебе место определили?

– Страшно там одному.

– Ждите тут, – принял решение Арт. – Я поближе подберусь.

– Не стоит, – взял его за руку Саня. – Это, может быть, опасно.

– Не может. Я в саму черноту не сунусь. Просто посмотрю поближе. А вы меня прикроете отсюда.

– Я бы не советовал, – попытался остановить его Игорь.

– Брось! – отмахнулся Артур и перекатом ушёл в тень под одну из платформ.

Чернота дрогнула, словно по комнате прошёл сквозняк, и выбросила небольшие щупальца.

– Арт, – зашептал из укрытия Сашка. – Интенсивность свечения возрастает. Вернись!

– Погоди, – Артур сгруппировался и кувырком приблизился к фонтану ещё на полтора метра.

Чернота заволновалась поползла вверх, очертания комнаты и предметов стали сминаться, словно пластик под воздействием высокой температуры, поплыли, и он уже пожалел, что так близко подобрался. А, потом, в голове, словно, разорвалась плазменная граната, выжигая мозг и глазные яблоки, и наступила темнота. Такая же чёрная, как и та, возле чаши фонтана.

Звон в ушах был невыносим, и, казалось, голова, сейчас, разорвётся на куски. Артур приподнял веки и тут-же опустил их, поморщившись от яркого, до боли, света. Осторожно, напрягая поочерёдно мышцы, он принялся исследовать своё тело. Вроде, ничего не болит. Всё целое. Вот, только, голова. И полная дезориентация в пространстве. Только сейчас он почувствовал, что лежит на чём-то мягком. Но, в зимнем дворце ничего мягкого не было. Только псевдомрамор. Выходит, что он провалялся в отключке достаточно долго, и его успели вывезти из особняка и эвакуировать в больницу. И ещё свет этот. Могут они, наконец, выключить лампу?