Аркадий Неминов - Unikum ordinarium - СУПЕРМЕН ПОНЕВОЛЕ

Мне было стыдно, я чувствовал себя последней сволочью, но не мог остановиться. Любопытство первопроходца было для меня намного сильнее, чем пресловутый страх перед улыбчивым толстяком Иннокентием и его амбалами-охранниками. Что-то будет…

Со стороны мы втроем, наверное, выглядели заговорщиками, ведь нас объединяла одна тайна. Мне порой было смешно наблюдать за моими помощниками, которые были полны важности и окутаны ореолом загадочности. Они деловито обсуждали между собой детали предстоящей вечерней работы и тут же замолкали при приближении кого-нибудь из друзей, не посвященных в их «страшную тайну». При этом они многозначительно переглядывались и косились на меня с видом партизан, посланных на задание в тыл врага.

Я смотрел на них и испытывал двойственные чувства – неловкости за свой вынужденный обман и радости за то, что наделил их прекрасной, пусть и призрачной, мечтой. Я невольно ставил себя на их место и понимал, что и сам точно так же отреагировал бы на предложение принять участие в «открытии века». О пресловутой «болезни Пика» Серега с Димычем уже узнали достаточно, чтобы с умным видом судачить в курилке о проблемах, связанных с ее природой и лечением.

Мало-помалу час «X» приближался. К концу месячной практики мы с ребятами собрали практически все составляющие. Оставалось завершить самую последнюю стадию процесса, заключавшуюся в смешивании всех ингредиентов и выпаривании полученной смеси до образования кристаллического осадка белого цвета – искомого порошка.

Наконец долгожданный день настал. Мы с нетерпением ждали окончания занятий, чтобы уединиться в лаборатории. Профессора в этот день не было, и я своей властью решил пораньше отпустить бедных первокурсников, изнывавших от жары, духоты и лени.

Оставшись одни, мы задернули шторы, заперли двери на ключ и перешли в маленькую подсобку, где все уже было готово к синтезу.

Я сильно волновался, ведь сегодня решалась моя судьба химика. Если все получится, я не только значительно повышу свой статус перед моим работодателем, но и вырасту в собственных глазах, что гораздо важнее, к тому же, меня сильно согревала мысль о второй, более весомой, части гонорара, обещанного мне работодателем.

Осторожно, почти с благоговением, в строгом порядке, предписанном инструкцией, один за другим, мы принялись смешивать наши ингредиенты в специальной реторте из толстого стекла. Словно завороженные, мы следили, как на наших глазах чудодейственный состав причудливо менял свой цвет. Из первоначально красноватого он становился бурым, затем зеленым, потом ярко-оранжевым…, а когда мы всыпали последний ингредиент – кристаллический серо-белый порошок хлората калия или, как его еще называют, бертолетову соль, состав тут же с шипением окрасился в молочно-белый цвет.

– Ух, ты, здорово, – восхитился Серега, – красота какая!

– Еще бы! – важно изрек я. – Только имейте в виду, коллеги, этот невзрачный порошочек – штука довольно опасная, особенно в связке с серной кислотой!

К сожалению, Иннокентий Вениаминович оказался прав: некоторые ингредиенты, действительно, были сильно горючи сами по себе, а в сочетании друг с другом – даже взрывоопасны, поэтому рецептом предписывалось проводить операцию смешивания с предельной осторожностью.

Одним из таких опасных веществ, входящих в состав рецепта, были, как раз, бертолетова соль и концентрированная серная кислота, которые по отдельности с точки зрения химии были вполне безобидны, но их смесь и особенно дальнейшее нагревание могли дать непредсказуемый результат. А ведь нам предстояло выпаривание!

Слава богу, в лаборатории имелись все средства безопасности, включая защитные маски из прочного материала, проволочные шлемы, различные резиновые перчатки и резиновые передники. Имелся даже специальный предохранительный экран из толстого органического стекла, сохранившийся еще с незапамятных времен.

Руководствуясь правилами работы с взрывоопасными веществами, мы включили мощный вентилятор, чтобы создать постоянную воздушную тягу, приоткрыли форточку и поместили нагревательный прибор с нашей ретортой в специальный цилиндр из металлической сетки. А перед прибором для верности поставили еще и защитный экран.

– Неужели может рвануть? – подал голос из-за экрана Димыч, который все это время сосредоточенно молчал. Сейчас он был бледен, как никогда.

– Не говори под руку! – шикнул на него стоящий рядом Сергей. – Видишь Артем Алексеич начал нагрев… Но договорить он не успел. В дверь вдруг кто-то громко и настойчиво постучал.