Игорь Шенгальц - Сыщик Бреннер

Дунстан понял мои сомнения:

– Вы мне не верите? Думаете, я могу лишь кидаться громкими словами, сидя в кресле? Что ж, я покажу вам кое-что. Следуйте за мной…

Кардинал тяжело поднялся на ноги и сейчас уже не выглядел таким крепким, как мне показалось вначале, скорее, старым и больным человеком, взвалившим на свои плечи непосильную ношу. Я бы даже пожалел его, если бы не ненавидел всей душой, как и Кречетова, как и всех напрямую или косвенно причастных к гибели близняшек. Прощать я не собирался никого.

Мы прошли в опочивальню. Кардинал шел первым, следом – мы с Ястребом, замыкал шествие отец Климент, который за весь разговор не произнес ни слова и уже, возможно, жалел в глубине души, что не послушался совета и остался в кабинете. Но пути назад не существовало.

Спальня кардинала была обставлена столь же просто, как и его кабинет. Кровать, шкаф, пара сундуков у стен. Дунстан прошел к дальней части комнаты, отодвинул одну из портьер в сторону и отпер скрытую за ней тайную дверь.

– Мы сегодня надолго попрощаемся с вами, Бреннер, – негромко обратился ко мне Кречетов, пока кардинал занимался с замком. – Я отбываю обратно в колонию. Данные по гальваническим ваннам переданы его высокопреосвященству, так же как и все прочие технологии, к коим я имел доступ. Несколько дубликатов схвачены и надежно упрятаны для исследований, как и чертежи механизмов. У церкви много друзей и добровольных помощников, среди них есть и люди ученые, те, кто движет науку вперед семимильными шагами. Не все здесь так догматично, как кажется на первый взгляд. Моя миссия выполнена, а теперь я получил новое задание. Так что не держите зла, может быть, еще увидимся. Кто знает… И мой вам совет, прислушайтесь к словам его высокопреосвященства. Прислушайтесь и сердцем, и разумом. Если он предложит работу, ни в коем случае не отказывайтесь. Убить вас не убьют, но вы сами пожалеете об упущенных возможностях. Ведь такая работа вам по плечу. Быть в курсе всех новостей, двигать империю вперед, стать одним из тех людей, кто вершит историю, – это ли не дело всей жизни, как считаете?..

Вступать с ним в беседу я не стал, хотя мне и показалось, что впервые за все время он говорит искренне.

За потайной дверью оказалась витая лестница, которая начиналась на этом этаже и вела наверх.

– Прошу, господа…

Кардинал с трудом начал подниматься по ступеням, Ястреб поддерживал его за локоть, мы с отцом Климентом теперь шли последними.

Вскоре мы оказались перед еще одной дверью.

– Вы сами все увидите… и поймете… – сказал Дунстан, поворачивая ключ в замке.

Потайная комната занимала собой весь верхний ярус башни. В одном из углов узкая винтовая лестница вела, видимо, на крышу. Бросив мимолетный взгляд вокруг, я сразу догадался, почему доступ в эту комнату имели лишь кардинал и самые приближенные его слуги.

В центре комнаты, на привинченных к стенам и потолку двенадцати толстых цепях висел прозрачный хрустальный гроб. В гробу виднелось несколько отверстий, чтобы тот, кто в нем находился, не задохнулся.

Подселенец.

– Это он, тот самый, – негромко сказал Дунстан.

Мой старый знакомый, живший прежде в теле дагеротиписта Жорика и сбежавший в неизвестном направлении.

Тварь бодрствовала и смотрела на нас. Сейчас, когда я мог разглядеть подселенца лучше, он показался мне еще более отвратительным и гнусным. Таким не место в нашем мире. Он был совершенно чужим. И такой же точно сидит в теле человека, собиравшегося надеть императорскую корону. Немыслимо!

– Я знал, знал, – горячо зашептал отец Климент, – это его доставили в башню несколько дней назад. Я дежурил тогда!..

– Готов ли ты, принявший постриг под именем Климент, дать новую клятву верности церкви своей? Готов ли пожертвовать жизнью своей, ежели случится подобная нужда? Готов ли хранить тайны, доверенные тебе?

– Готов, ваше высокопреосвященство, готов! – Монах упал на колени и принялся целовать протянутую Дунстаном руку. – Я услышал! Все, что делаете вы, делается во благо! Я не сомневаюсь ныне и смиренно прошу прощения…

– Оно тебе даровано. Отныне ты – мой личный помощник и порученец. Встань, отец Климент! И помни, наказание за предательство – смерть и вечные муки ада.

– Я буду это помнить…

Еще один мой временный союзник перешел на другую сторону. Впрочем, не мне обвинять его в предательстве. Монах служил церкви и добру, как он его понимал. Просто кардинал превосходно умел убеждать всех и каждого. Но только не меня.