Роман Углев - Тайны Кремлевской Либерии

– Я говорю об этом «пророке», Иешуа из Галан.

– Ах, вот Вы о чем, – воин сделал шаг из прохлады дворца на балкон к покровителю, – Сейчас пока трудно сказать что-либо определенное. Слишком мало мы еще о нем знаем. Думаю, правильным было бы послать туда нашего человека, чтобы все разведать как следует.

– У тебя уже есть кто-нибудь на примете? Кто-нибудь проворный и преданный?

– Конечно, господин. У меня есть опытный агент, его зовут Юда Ишкраёт. Кстати, он сам родом с Галан, так что не вызовет подозрения. Тем более, он очень любит деньги, – произнес воин, загадочно улыбаясь, – а этот порок всегда можно использовать.

Юда был одним из той армии агентов-доносчиков, которые как сетью охватили всю страну и докладывали Ахи все, что происходит, разумеется, не бесплатно.

Да, Ахи знал, что говорил. Он ведь тоже был иудеем, и когда-то жил с семьей в Ирушалайме. Правда после этого они переехали в Рим, и он прошел хорошую школу в римских войсках. Это там он начал осваивать навыки разведки, что и позволило ему сделать карьеру, чуть было не закончившуюся печально. Кстати, это был не последний фактор, который повлиял на выбор Ёсефа. Ахи очень хорошо знал этот народ и, уж если по кому-то было видно, что он любит деньги, значит, за деньги тот сделает все.

– Хорошо! – одобрил Каяфа, глубоко вздохнув, небольшой порыв ветра повеял долгожданной прохладой. – Поговори с ним, подготовь к тому, с чем он столкнется.

– Может быть, мой господин сам желает сам переговорить с Юдой?

Ахи знал ответ. Каяфа никогда не пачкался общением с доносчиками, но знал он так же и то, что Первосвященник не лишен страхов и хочет быть уверен, что контролирует ситуацию. Предлагая Есефу встретиться с Юдой, Ахи укреплял его в этой уверенности.

– Нет не надо, – отозвался Первосвященник, немного резче, чем Ахи ожидал, – ты знаешь свое дело, так что, разговаривай с ним сам. Ступай.

– Слушаюсь, господин, – ответил, Ахи и растворился в тени коридора.

Приказ под номером 28

Петру Ивановичу Читарю

Все книги и рукописи, поступившие от отца Георгия, кроме еврейских, находящихся в отдельном мешке коричневого света с красным ремешком и печатью самого отца Георгия, составить опись, и поместить вместе с описью в новый сухой мех для хранения жидкости, и запечатать в сундук под номером 11 в хранилище для документов в государственную кладовую под номером три. А вышеупомянутые еврейские рукописи с частично сделанным переводом отдать Филарету для ознакомления и проверки, поскольку эти тексты могут оказаться ценным евангельским материалом.

Воевода Артемий Карачаевский.

Евгений Лавров был человеком жестким и волевым. Подполковник по званию, он уже давно мог бы стать генералом, если бы не его прямота, с коей он порой высказывал своему начальству все, что он о них думал. При этом он оставался вполне корректным и не использовал в своем лексиконе грубых слов, что было редким качеством для военного, особенно в это непонятное для страны время – недавней смены идеологии и полной неясности в отношении дальнейшего будущего России.

Еще лет так двадцать назад Союз «Свободных Республик» казался таким стабильным и нерушимым. Ничто будто бы не предвещало никаких серьезных изменений. Генеральные секретари меняли друг друга, доживая до старости, и идеология страны была такой прочной. Кто бы мог подумать, что эта страна вдруг неожиданно для всех развалится, как карточный домик, а Россию, объявившую себя приемником этого некогда огромного государства, станет лихорадить так, что люди будут просто «сходить с ума».

Экономику трясло, заводы закрывались и продавались, что называется «с молотка», разумеется, покупали их «избранные», стремясь растащить, разграбить все что можно в погоне за сиюминутной наживой. Да что там… недавно избранный президент – надежда будущего страны, мог позволить себе появиться в пьяном виде перед иностранными послами. Как в этой обстановке можно было служить Родине и исполнять свой долг перед Отечеством, для многих было совершенно неясно? Однако, несмотря на все это, Лавров продолжать быть военным офицером в полном смысле этого слова, и был человеком исключительно дисциплинированным и, как ни странно, порядочным.

В свои 52 года он уже изрядно поседел, но при этом не облысел. Волосы у него были все еще густыми и изрядно непослушными, хотя об этом знал только он сам, так как стригся Лавров коротко и аккуратно, как и положено офицеру. Орлиный взор серых с голубизной глаз смотрел на собеседника всегда внимательно и пронизывающе. Рост 181 см, вес 86 кг, отличная выправка и физическая подготовка, если бы не седина, он выглядел бы значительно моложе своих лет.