Карина Вальц - Одарённые

– Эй, коротышка! – совершенно неуместное оскорбление стало вишенкой на торте. Перед этим чьи-то наглые руки бесцеремонно сгребли меня за шиворот и переставили на нижнюю ступеньку с такой легкостью, словно я была тряпичной куклой.

– Прости, Кудряха, но я опаздываю! Не люблю пропускать интересное, – и наглец побежал вверх по узкой лестнице, даже обернуться не удосужился. И кто бы в этом сомневался, ведь всем известно, что у Мартина (так звали нахала) совершенно нет манер и чувства такта, даром что он Ароктийский.

Но очень скоро нам точно придется встретиться еще раз, ведь узкая лестница, что змейкой вилась внутри башни, вела в кабинет нашего общего ректора. Больше тут свернуть негде, можно только обратно вернуться или из окна выпрыгнуть. Оба варианта вполне в духе Мартина, он точно мог устроить забег по лестницам прямо под носом у ректора или устроить вынос окна со всеми вытекающими, но что-то мне подсказывало: поднимался он в заветный кабинет, в который вызвали и меня саму. Дежурный первокурсник робко прервал практикум и сообщил, что меня ожидают наверху. Немедленно.

Вопреки приказу, я не особо торопилась, шла и гадала, что могло понадобится начальству от меня. Все выдуманные варианты не очень радовали, потому по лестнице я поднималась рекордно медленно, но после инцидента с однокурсником все же ускорилась. Если ректор вызвал не меня одну, значит, не все так плохо, как я успела нафантазировать.

Уже наверху я притормозила, чтобы перевести дух и собраться.

Раздались шаги – кто-то поднимался следом за мной. Вскоре из темноты вынырнул парень примерно моего возраста, увидев меня, он резко остановился, как будто узнал меня. Он учится у нас? Ни разу его не видела, хотя он явно не первокурсник. И слишком примечателен, чтобы его не заметить: светлые растрепанные волосы резко контрастировали с абсолютно черными глазами, наводя на мысль о темных магах и демонах. И было в этом парне что-то такое, от чего хотелось бежать без оглядки, и я не могла понять, в чем дело, откуда это взялось. Может, все дело в слишком темных глазах? Нет, не только в них, тут что-то другое, должно быть что-то еще. Со мной такое впервые произошло, ноги приросли к полу, а внутри все кричит о побеге и потребности спастись.

До конца понять, что вообще случилось, я не успела. Парень мне улыбнулся и подбородком указал на дверь кабинета:

– Девушки вперед.

Я вздрогнула и прошла в кабинет. Неожиданная встреча полностью выбила меня из колеи, теперь меня беспокоил не вызов к ректору, а этот странный парень и моя необычная реакция. Хотелось разобраться, с чем это связано.

Но загадок у меня только прибавлялось. Оказалось, Мартин Ароктийский и странный парень с черными глазами не единственные, кого вызвал к себе ректор. На диванчике справа восседала известная на всю академию парочка. Их имен я не знала, но звались они Близнецами. Брат и сестра, неразлучные, недоступные, всегда вдвоем, но никогда с кем-либо еще. Их боялись и уважали одновременно.

Что может быть общего у нас всех, к чему эта встреча?

Пока я оглядывалась, Мартин Ароктийский упал в ректорское кресло, закинул ноги на стол и сложил руки за головой.

– Итак, дети мои, расскажете, кто вы все такие и как сильно меня любите? Кстати, у нашего ректора на редкость неудобное кресло, – в доказательство он поерзал на месте. – Неудивительно, что он все время такой злобный.

– Он добрейшей души человек, – заметила Близняшка, сдвинув платиновые брови.

– Да? А на меня все время зевает во весь голос.

– Может, дело не в ректоре?

– Вообще не понимаю, на что ты намекаешь, – весело подмигнул девушке Мартин. И почему-то повернулся ко мне: – Кудрявая, а ты чего встала, как неродная? Проходи, разувайся, раздевайся… можешь заодно и спутника своего представить… – говоря это, он спустил ноги со стола и начал копаться в чужих бумагах, время от времени досадливо морща нос и откладывая в сторону малоинтересное чтиво.

Со стороны это его мельтешение можно было бы принять за нервозность, но я точно знала, что ее и в помине не было. Уверенность Мартина Ароктийского граничила с идиотизмом, этого парня ничем не прошибить. Видимо, это как раз тот случай, когда слухи не врут и парень может горы свернуть одним своим глупым лбом, зато с твердой уверенностью, что только так и надо делать. Отчасти за это его и звали Воином. За это и за уникальный по силе дар.