ЛенаФуксия - Несмотря на расстояния и время

– Скалолазание! Круто! Дедушка, запиши меня тоже на скалолазание!

– У вас в стране наверняка много секций, вон у вас какие горы! – поддержала я инициативу мальчишки.

Старик неопределённо кивнул и вздохнул.

– Я давно хочу, это, наверное, интересно?

– Не то слово! Это круто! Особенно когда научишься владеть своим телом, перемещать свой вес по вертикальной поверхности. Но первые десять занятий – это жесть, готовься!

– Дай мне свой номер, – решительно сказал мальчик и протянул свой гаджет. Я перевела взгляд на старика, он кивнул, тогда я взяла гаджет и ввела свой номер.

– У меня через переадресацию, поэтому если не беру, то держи до десяти-пятнадцати гудков.

– Я не буду звонить. Я люблю посылать сообщения и фотки. Я пришлю тебе свою фотку со скалодрома.

– Хорошо.

– А ты мне свою пришлёшь?

– Хорошо. Я пойду. Пока!

Сын кивнул и забирался на заднее сиденье. Старик занял сиденье рядом с водителем. Водитель закрыл дверцы машины, сначала за дедом, потом за внуком.

Сделала прощальный взмах рукой «Изе» и решительно направилась к метро.

Нет у меня никаких дел, и самолёт через полтора часа. Просто не люблю, когда решают за меня.

Спускаясь в метро, набрала номер старика.

– Вот мне просто интересно, как из имени Рейнкрафт получился Изя?

Мне показалось, старик хохотнул.

– Ты помнишь, как звали отца Изи?

– Ося.

– По документам Майнкрафт.

– Поняла. Тебя по документам зовут Лабакрафт?

Снова смешок.

– Почти – Везеркрафт.

– Значит, все вы мощные 3 3 Kraft (нем.) – сила, мощь. реки. – Отключила вызов.

Домой добралась к десяти вечера, ощущая ломоту в теле и боль в горле. Видимо, подхватила простуду.

Всю дорогу от аэропорта до квартиры воображение рисовало горячий глинтвейн и объятия теплого одеяла. Вместо этого обнаружила в своей кровати Малин и Боба.

Они быстро подорвались и свалили, едва увидев меня в дверях спальни.

– Чёрт! У вас же у каждого своя квартира, так какого хрена валяться у меня?! Оставь ключи! – крикнула я вслед Малин.

В прихожей Малин, протягивая мне ключи, попыталась оправдаться:

– Ты же сказала на пять дней…

– Мы договаривались! Ты знаешь мои правила! Чтоб ноги твоей здесь больше не было! – прорычала я, выталкивая их с Бобом на лестницу, захлопывая дверь и закрываясь на оба замка с фиксаторами.

Чёрт! Пришлось менять бельё на кровати.

Ломало невыносимо…

Забралась под горячий душ, потом приняла жаропонижающее и завернулась в одеяло. Неужели начинается линька? Как же некстати…

Всё обошлось. Видимо, я подхватила какой-то вирус, потому что температура, промучив меня сутки, бесследно прошла в воскресенье.

Малин приходила пару раз, звонила и стучала в дверь. Я её не впустила.

В понедельник утром я с радостью направилась в офис.

Эйсот вызвал не сразу. Секретарь Линда официальным тоном пригласила меня по внутренней связи только в двенадцать.

Когда я вошла в кабинет шефа, там уже были два наших детектива, один айтишник и два каких-то незнакомых мужика. Я опустилась на ближайший стул возле стола, получив приветливый кивок от шефа. Остальные на меня не взглянули, пристально рассматривая ролик на большом настенном мониторе.

– Пропажу обнаружили в пятницу вечером. Судя по счёту, перевод состоялся в двенадцать дня в четверг.

– Кто обнаружил пропажу? – спросил шеф.

– Главбух и обнаружила, – с сильным французским акцентом ответил один из мужчин. – Если бы она сама не сообщила, мы бы считали, что это она.

– Так, может, она и есть? – предположил наш детектив.

На мониторе появляется миловидная женщина возраста тридцать плюс.

– Её мы проверили. Стопроцентное алиби: в момент, когда деньги переводили, она вместе с кассиром была у директора – подписывали документы. Главбух и кассир вместе вернулись из банка и пошли с отчётом к директору, где проторчали больше часа. Главбух говорит, что, когда вернулась от директора, обратила внимание на монитор, который не погас за время долгого отсутствия, но не придала этому значения.

– Что по камерам? – спросил шеф.

– Никто посторонний не входил и не выходил. Камера специально установлена напротив двери в финансовый отдел, там же касса.

– Вы что, там деньги на фишки меняете? – вырвалось у меня.

Повисла пауза. Француз посмотрел на меня и вкрадчиво произнёс:

– Нет, что вы. Для обмена денег у нас есть специальные окошки на первом этаже возле игрового зала, а здесь считают вырученную наличность…