– Это я для себя, – невозмутимо парирует подруга. – Тебе вот, яблоко.
И мы пьём огненно горячий кофе. Я с яблоком, она – с пирожными. Пищит зуммер вызова. Милка читает сообщение на экране пейджера, потом кидает его в стол.
– Покойнички подождут. Им торопиться некуда. А мы заняты! – и без перехода. – Как сегодня? Видела Его?
– Видела.
– Ну?
– Что, ну? Всё как обычно. Пошли каждый своей дорогой.
– Это у тебя как обычно, – ворчит Милка с полным ртом. – А у него в любой момент может всё измениться! И марш Мендельсона заиграет. Только вот рядом тебя в фате не будет. А может, Он и так женат?
– Нет, – смотрю в окно, делая вид, что совершенно, ну, вот совершенно равнодушна ко всяким там… встречным.
– Откуда уверенность? Кольца нет? Так это не показатель.
– Нет. Просто он одет…
– Во что одет?
– Как всегда – джинсы серебристые такие, пуловер красный, кроссовки… в полоску.
– И что? Это сугубо дело вкуса, – удивляется Милка.
– Да ни одна уважающая себя женщина не позволит мужику ТАК да ещё каждый день одеваться!
– Почему?
– Ничего ты не понимаешь! Вот смотри. По моим наблюдениям работает он в центре, так?
– Да откуда ты знаешь?! Может, он в переходе на флейте играет? Или рекламу раздаёт, – она доела пирожное и тут же принялась за следующее. При таком аппетите Милка не просто худая, а даже сухая – от силы килограмм сорок пять при росте выше среднего. Её хрустальная мечта – поправиться. Только не удаётся. Как мне не удаётся похудеть, Милка не может обрести вожделенные десять дополнительных килограмм веса. Один остряк из нашей конторы посоветовал нам сделать прямое переливание жира… Иногда я думаю, может, совет не такой уж дурацкий? Во всяком случае, другие методы обрести форму – фитнес, диеты, пробежки и прочая прочая – ни к чему не привели.
– Нет, девушка, ты опять не права. Впрочем, неважно. Важно, что зарабатывает он неплохо.
– Ну, допустим, – согласилась она и отправила в рот остаток следующего пирожного.
– Зарабатывает он хорошо, – продолжала я. – Одежда дорогая, но совершенно безвкусная. И однообразная. Не женат! Хотя, надо признать, это не отрицает наличия подруги.
– Подруга – не диагноз, – парирует Милка, – а руководство к действию. Действовать надо, понимаешь? Усилия минимальные прикладывать, чтоб он тебя заметил!
– Меня трудно не заметить, – хмыкаю с долей сарказма.
– Дело не в комплекции твоей! Облик надо поменять. Сходи в салон красоты, прикупи из одежды что-нибудь. Займись собой, короче. Ты ж не уродина!
– Общество, в котором доминируют некие эталоны красоты женщины, проявляет признаки упадка. Я не хочу отождествлять себя с подобным.
– Тонь, – сожалеюще качает головой подруга. – Я ж тебе не пластическую операцию предлагаю. Просто личико сделать чуть-чуть поярче, повыразительнее. Причём тут общество? Это природой заложено. Чем партнёра привлекают в первую очередь? Внешностью! Пёрышками яркими! Щебетанием звонким.
– Во! Мне только щебетать и осталось!
– Да ну тебя, – машет рукой Милка и подливает себе кофе. Пирожные кончились, так что кофе пьёт без закуски. Но со сливками.
– Это в девятнадцатом веке девица ждала жениха у окошка. И прождать, между прочим, могла всю жизнь! А в наше время не зазорно и самой инициативу проявить. Пусть внимание обратит для начала. А интеллектом потом сразишь.
– Угу.
– Что угукаешь? Уже почти тридцатник догнала. Надо же что-то делать!
Сама Милка в свои двадцать шесть недавно развелась второй раз, воспитывала дочку пяти лет и утверждала, что находится в творческом отпуске от мужчин. Хотя, думаю, комплексов у неё не меньше, чем у меня, – всё дело в них. Но если она напоминает балерину, то я… У нас в семье все женщины отличались особой статью – этакие барыни-боярыни, крепкие, фигуристые, с густыми вьющимися волосами. Только мода на барынь прошла. И на крутые кольца проволочно-жёстких волос. В детстве мама даже выстригала у меня часть прядей, потому что не могла расчесать – застревала щётка в кудрях. Сейчас я тоже не заморачиваюсь с причёской, вместо косы собирая волосы в «хвост». Ни на что иное моей фантазии не хватает.
Из декоративной косметики пользуюсь только помадой. Ага! Бесцветной. Просто чтоб губы на ветру не пересыхали. А всё прочее – тушь там, тени… – глаза у меня и так светло-голубые, а в обрамлении подчернённых ресниц и вовсе кажутся блёклыми.
– А давай сходим куда-нибудь? В театр, на концерт. На оперу, может. – Неожиданно предлагает подруга. – На людей посмотрим, себя покажем.
Читать дальше