Лев Альтмарк - Невероятные приключения Междупальцева и Хорохорина в Тридевятом царстве

– Что это она на нас так смотрит? – настороженно поинтересовался Междупальцев.

– Да ну её к дьяволу! – преисполненный мрачной решимости, неожиданно разозлился Хорохорин. – Мы у неё в долг не занимали, а значит, и разглядывать нас, как врагов народа, нечего!

В буфете они с трудом расшевелили заспанную буфетчицу в мятом тюлевом кокошнике и замусоленном белом переднике.

– Шатаются тут по ночам всякие! Спали бы в ожидании своего рейса… – скорчила она недовольную мину и обречённо вздохнула. – Ну, чего вам?

– Нам бы, девушка, сами понимаете… Новый же год! – начал плести словесные кружева Междупальцев. – Отпраздновать хочется, хоть и не дома, да и обстановка неподходящая… Но мы люди подневольные, командировочные… Короче, коньячка хотим!

Буфетчица вытаращила глаза и грозно подбоченилась:

– Вам что, неизвестно, что буфет – не ресторан? За спиртными напитками – это не к нам. Тем более, руководство аэропорта с недавних пор строго-настрого запретило продавать на разлив и на вынос спиртные напитки пассажирам перед рейсами, а то такие вот командировочные, как вы, выпьют лишку, а потом безобразничают в самолёте, требуют от пилотов дать порулить, к стюардессам пристают с всякими непристойностями, от которых девушки отказаться не в силах, и всё прочее. А один из ваших коллег недавно вообще пытался лайнер угнать в какую-то, прости господи, Хургаду, хоть рейс и так был туда… В ассортименте у нас только безалкогольные напитки, ватрушки, консервы, крутые яйца и куры отварные. Спиртные напитки ищите в киосках в зале, но все они до утра закрылись, или у таксистов на входе, но цены там, да ещё сегодня…

– Куда мы пойдём сейчас?! Неужели у вас ничего не найдётся для страждущих в такую волшебную ночь? – продолжал опутывать буфетчицу своими сетями дипломат Междупальцев. – Ни за что не поверю, чтобы столь привлекательная женщина не могла найти выход из этого тупика! Это нам, мужчинам, трудно придумать что-то оригинальное, а женщине – сам чёрт не брат! Помните, как у Шекспира – или кого там из классиков? – полцарства за коня! Так вот и мы – полцарства… естественно, в иносказательном смысле и разумных пределах. Вы нас правильно поняли, милейшая?

Щёки буфетчицы зарделись от вкрадчивых междупальцевских слов, и её гладенький лобик прорезала морщинка глубокого раздумья. По-всякому вымогали спиртное в её безалкогольном буфете разгулявшиеся пассажиры – и деньги немереные сулили, и грозили пожаловаться самому высокому начальству в ООН, и бандитами пугали, которые явятся и разнесут всё тут на щепки. А вот так, по-хорошему, чтобы истосковавшуюся по доброму обращению бабью душу за самую её серединку ухватили, да не клещами, а ласково и вежливо… Нет, такого почти не случалось. Вроде бы те же деньги предлагали, но не так, как остальные просители, а уж слова-то какие складные сейчас говорят, и ещё этого – как его? – композитора Шекспира вспоминают, будто это не простая аэропортовская точка общепита, а, ей-ей, Академия наук. Ну как против такого устоишь?!

Из недр шкафчика со спецодеждой буфетчица извлекла дежурную бутылку с дешёвым молдавским коньяком местного разлива и, воровато оглянувшись по сторонам, быстро протянула её друзьям, а потом ещё быстрей спрятала полученные купюры в кармашек под передником.

С закуской дело обстояло хуже. В закромах буфета ничего изысканного для таких экстренных случаев припасено не было, поэтому пришлось ограничиться витринным ассортиментом. Крутыми яйцами и консервами друзья портить аппетит себе не захотели, так что оставалась лишь плохо выбритая курица с тощими синими жилами, торчащими в разные стороны упругими мускулистыми завитками, и железобетонные тульские пряники. Уныло сунув бутылку в заранее приготовленный пакет, Междупальцев и Хорохорин вернулись к своим креслам.

– Начинай, Федя, – вздохнул Хорохорин, прикидывая, что после коньяка захочется спать, а значит, будет чуть легче коротать время до утра. – Стаканчики-то мы забыли у неё попросить, придётся пить из горла. Начинай, тост у нас один…

– Неудобно как-то, – засмущался Междупальцев, – люди вокруг, за кого они нас примут?

– Я тоже на виду не могу, – Хорохорин посмотрел по сторонам, и его брови жалобно изогнулись. – Раньше, когда молодой был, мог всё, что угодно, а сейчас не могу, хоть убей…

Совсем уже было поникли друзья, и настроение испортилось настолько, что, если бы именно в эту минуту неожиданно объявили посадку на самолёт, они отправились бы к трапу по-прежнему с печальным видом. Но о таком чуде мечтать пока не приходилось.