Аделия Розенблюм - Моисей - сквозь время

Инспектор сделал запрос начальнику охраны Тэльману на проверку закрытой сети медкорпуса и личных «ай–ди» каждого из сотрудников. Результат может оказаться отрицательным. Тогда сотрудники действительно окажутся невиновными. И это будет означать, что преступник пришел со стороны. Человек, который прекрасно владеет программированием.

«Программирование… хм…» Инспектор ощутил близость какой–то истины, такой простой и очевидной, что она его немного смутила и даже слегка испугала. «Впрочем, не стоит спешить» сказал себе Лем.

Ещё следовало бы опросить пациентов, которые проходили лечение в корпусе за последние шесть дней. Надо получить список у старшей медсестры… Инспектор поморщился, при воспоминании об излишне эмоциональной особе, с которой трудно вести конструктивную беседу.

Пересилив собственное нежелание, Лем все же обратился за помощью к Инне Петровой. Он отыскал её у стойки регистрации и озвучил свою просьбу.

– Много людей, – отметил Инспектор, просматривая список из девяти имен.

– Я добавила к списку разовые обращения. Есть ещё те, кто до сих пор находится на госпитализации.

Госпитализация… Увлекшись работой, Инспектор совсем забыл, что где–то здесь находиться очаровательная спортсменка, потерпевшая неудачу в своем первом соревновании. Он хотел спросить о состоянии Эллы, но боялся вызвать к себе ненужный интерес эмоциональной особы.

– Не думаю, что они имеют отношение к пропаже. – Помедлив, ответил Инспектор. – Вы без моей помощи можете в этом убедиться, обыскав палаты с больными.

– Это против наших правил. Личные вещи пациентов не подвергаются досмотру. Мы ценим здесь частную жизнь.

– В медкорпусе сейчас чрезвычайное положение, дорогая мисс Петрова. Не время проявлять человечность. Скажите, а больные могут знать, где вы храните лекарства?

– Во–первых, аптекарский склад находиться в зоне, куда пациенты не смогут попасть без специального допуска. А во–вторых, чтобы сориентироваться, где что лежит и найти нужное, потребуется, по меньшей, мере пятнадцать минут. За это время сработает сигнализация. Дверь склада не должна находиться в открытом положении дольше семи минут. Как правило, этого времени персоналу достаточно, чтобы взять то, за чем они пришли.

– Дверь ведь можно закрыть изнутри, и сигнализация тогда не включится.

– Да, но тогда тот, кто внутри не сможет выйти самостоятельно. Это хитрый механический замок.

– Хм… – Инспектор удивленно вскинул брови. – И вы продолжите утверждать, что кража шоколада не может быть совершена кем–то из персонала?

Старшая медсестра обескуражено хлопала глазами. Действительно! Столько мер предосторожности, специфических нюансов, которые могут быть известны только тем, кто здесь трудится, а Инна Петрова, как и прочие работники корпуса, убеждены, что вор пришел извне.

– Очень интересно. – Инспектор мысленно облизнулся предстоящей работе. – Будем искать.

Эльдар глянул на часы. Время приближалось к ужину. Незаметно пролетел ещё один день! Ещё один день, почти такой, как тысячи других таких же. Ах, нет. Ограбление! Головоломка, которая скрасит скуку полицейского на Моисее. Преступление на корабле почти такой же нонсенс, как инопланетяне, посещающие Землю. В книгах, которые Моисей вез с собой, Лем с удовольствием читал о подобных фантазиях землян. И почти всегда в ходе своих рассуждений приходил к мысли, что единственными инопланетянами являются именно они – первые космические жители. Для землян, продолжающих вести свою жизнь в пределах одной планеты Лем был именно тем "зеленым человечком", которого люди страшатся и которому приписывают чрезмерное исследовательское любопытство. "И вовсе мы не зеленые", усмехаясь, подмечал он.

Инспектор направился в участок, ожидая встретить там молодого и всегда полного сил сержанта. В предвкушении сытного ужина Лем думал разместиться в своем удобном кресле, за столом с зеленым сукном, возле камина, пиксельный экран которого имитирует пламя огня, и хорошенько поразмыслить над делом, упорядочить полученные сведенья и выдвинуть первые предположения

– Инспектор Лем! – Окликнул его хорошенький девичий голосок.

В кабинете его ждала великолепная Элла Огава. Она сидела в гостевом кресле, прижимая к груди перевязанную руку. Рядом на стол облокотился костыль. Ногу спортсменки перетягивал эластичный бинт.

Лем, разволновавшись, удивленно вскинул брови, разглядывая мисс Огава. И хотя он быстро вернул своему лицу равнодушное и деловитое выражение, Элла, заметив его замешательство и смущение, улыбнулась этому. Грудь инспектора налилась волнением и сладостным трепетом, когда он взглянул на Эллино нежное личико, на ямочки на щеках, проступившие от улыбки. Но тут же острием вонзился в его сердце стыд за то, что не проведал девушку в медкорпусе, хотя и не давал никаких обещаний.