Сергей Ивин - Найти зарытую собаку

Матвеев лукавил. Чтобы понять потребность рынка, из Турции вместе с партией товара, всегда привозились отдельные образцы шуб, дубленок с реализацией через обычные магазины, для изучения спроса. Естественно, про все нюансы бизнеса Матвеев предпочёл не распространяться. Чувствуя себя с каждой минутой уверенней, Сергей сделал вид, он крайне заинтересован ходом расследования.

– Наверное, кому-то было очень важно, чтобы меня видели в институте именно в эти дни. Вот только зачем?

Платонов оборвал рассуждения Матвеева на полу слове.

– Все это домыслы, Сергей Николаевич. Нужны факты, а следствие разберётся, как все было на самом деле. Вручаю вам подписку о невыезде из Москвы и постановление прокурора о проведении обыска в квартире, где вы в настоящее время проживаете.

Последние слова подполковника оглушили Сергея.

– Подписка о невыезде, обыск. Неужели, всё это с ним. И как на это отреагирует Людмила – одному богу известно.

До квартиры, где Матвеев проживал вместе с женой и ее родителями добирались на двух машинах. Впереди, Сергей и Кирсанов на облезлом москвиче. Следом, на чёрной волге, ехал Платонов в сопровождении троих людей в штатском, рангом пониже. Открыв входную дверь, Матвеев остановился, пропуская Кирсанова и двух понятых вперед. На удачу, дома никого не было. Из записки, найденной на кухонном столе, Сергей узнал, жена вместе с родителями на даче и вернутся завтра. Матвеев повеселел. Поставил чайник, нарезал бутербродов и с аппетитом поел.

Обыск проходил вяло. Сыщики в основном интересовались личными бумагами Сергея. Только в одном случае, Матвеев с трудом сдержал себя, когда Кирсанов открыл шкаф и стал копаться в нижнем белье Людмилы. Спустя час, осмотр тёщиной квартиры закончился. Орудие убийства и другой компромат обнаружены не были. Вскоре, закончив все формальности, Платонов в сопровождении группы товарищей, отбыл восвояси.

Оставшись один, Матвеев открыл форточку, выгоняя сквозняком, запах посторонних людей; протер затоптанный чужими ногами пол и стал одеваться. Вечером, в Охотнике у него была назначена встреча с Талызиным и Стениным. Выйдя на улицу и миновав сквер рядом с Пищевым институтом, Сергей свернул в переулок и направился к трамвайной остановке. Неожиданно, его окликнули. Матвеев остановился, всматриваясь в лицо приближающего к нему человека. Сергей удивился бы меньше, если перед ним сейчас предстал сам Папа Римский или на худой конец подполковник Платонов. Но увидеть, в метре от себя, бывшего руководителя лаборатории Лернера, для Матвеева стало настоящим потрясением, затмившим все невзгоды сегодняшнего дня. Человек, похожий на Лернера, представился.

– Шейнкман Исаак Натанович. Не узнали, Сергей Николаевич? Вы, наверное, помните мои лопоухие уши и чрезмерно большой нос.

Бывший завлаб оскалился белозубой улыбкой.

– Да я это, я! Две пластических операций и полный порядок. Хоть сейчас, в Голливуд.

Матвеев вспылил.

– Слушайте, вы, Лернер, он же Шейнкман. Мне нет никакого дела до вашей внешности.

Лернер, видимо готов был к такому приему, догадываясь, Сергей искренне ненавидит его. Тогда, несколько лет назад, бывший завлаб, выдал научному совету института, материалы Матвеева за свои заслуги и преспокойно отбыл в Тель-Авив. Теперь, словно извиняясь за тот случай, Лернер достал из дипломата бумаги и передал Сергею.

– Извините. Я, впопыхах увез вашу монографию. Возвращаю в целости и сохранности. Если честно, дальше того, что в ней изложено, мне продвинуться не удалось.

Отступив на шаг назад, Матвеев скомкал рукопись и швырнул бумаги Лернеру в лицо.

– Исаак Натанович. Или, как там Вас ещё. Отвали. Если, что-то не ясно, обращайся к директору. Когда ты свалил в Израиль, он хотел тебя за яйца подвесить. Думаю, не передумал. А меня, оставь в покое и постарайся не попадаться на глаза.

Никакой особой бравады в поступке Сергея не было. Рукопись по поливакцине, которую украл бывший завлаб, представляла на самом деле, хорошо подготовленный рекламный буклет; пролог кандидатской диссертации Матвеева. Основные материалы, точнее ключ к получению универсальной вакцины, Сергей сначала хранил у себя дома, а после ухода из института, в Малаховке на даче Стенина; в хорошо укрепленном подвале, где в одну из стен, был встроен банковский сейф. Уже тогда, Матвеев сознавал, он владеет такой сверх ценной информацией, способной в ближайшем будущем перевернуть мировую медицину; либо, получить пулю в лоб, от разного рода проходимцев, желающих, заполучить его изобретение любой ценой.