Елена Келен - Условная реальность

Коугенс усмехнулся и удивленно воззрился на него:

– По-твоему, я тоже где-то чересчур долго отсутствовал?

– Нет, ты действительно не покидал пределы Марса, но и не появлялся на Земле три с половиной земных года. По космическим меркам это ничтожно мало, но именно на это время пришелся период твоего полового возмужания, во время которого у марсиан разительно меняется внешность.

– Хорошо подмечено, объективно, – похвалил Данияра Владислав и, опережая возмущенного помощника, добавил: – Вот только в те годы я сам частенько курсировал на Марс, и наше общение с Лиаром не ограничивалось удаленным доступом. Так что процесс его взросления с изменением внешности проходил не разительно, а постепенно, можно сказать, у меня на глазах.

– Да? Ну, тогда это совсем другое дело, – несказанно обрадовался Орлов, облегченно вздыхая. – Признаюсь честно, меня крайне напрягала такая объективность.

– Меня тоже, – как бы между прочим заметил Лиар. – Пролетели, без обид, давай дальше, – подбодрил он его.

– Третий момент пришелся на Отери Фрацеса.

– А с ним что не так?

– Одиннадцать лет назад Отери целых два месяца провел в молекулярно-генетическом центре Дельфины. Во время штатного полета к Сатурну при дозаправке произошел выброс протуберанца, Фрацес, тогда еще молодой стажер, случайно оказался в зоне косвенного поражения. Его восстанавливали, что называется, по крупицам с некоторой корректировкой внешности.

– Да, наши врачи творят чудеса, Отери выглядит как новенький, – снова не удержался Коугенс.

– Тебя смущает, было ли это чудом? – перебил его капитан. – Хорошо, кто следующий?

– Лито. Лито Аксенова, наш космический психолог. – В ответ на удивленные возгласы ребят Данияр невозмутимо продолжил: – Способности улавливать и гасить человеческие эмоции у нее не врожденные. Она открыла их в себе всего четыре года назад, но за этот короткий период смогла развиться до ступени огня. Всего ступеней, оказывается, пять, как и элементов. Я раньше не знал. В природе такое встречается очень редко, люди с приобретенными способностями обычно надолго застревают на водной ступени…

– Она может читать наши мысли или что-либо внушать?

– Нет, но она может чувствовать малейшие вибрации нашей бестелесной субстанции и пропускать их через себя, очищая от различного рода негатива… Ну и наконец, замыкает список Акелс Ленцед. Его сложно назвать домоседом, он почти все время путешествует на личном космолете, правда, перемещается, как правило, в пределах Солнечной системы. Исключение составил его давнишний, сразу по окончанию космошколы, полет на Кортуну в систему Сириуса, где Акелс провел три полных космических года. Вернувшись на Землю, Ленцед еще два космических года, без перерыва, работал бортинженером на звездолетах аварийно-поискового назначения. После чего ушел в Центральное НИИ экспериментальных проектов, радикально сменив поле деятельности. Я говорю радикально потому, что, как выяснилось, Акелс по специальности – клермант…

– Клермант?!

– Да, но от готовящегося полета в систему альфа-звезды созвездия Змееносца отказался по личным причинам без конкретизации… Вот, в принципе, и все.

– Получается, каждый из тех, кого ты только что перечислил, за исключением Лиара, вполне может оказаться Садирой, – сделал неутешительный вывод Владислав.

– Спасибо за доверие, – мимоходом кивнул ему Лиар. – Как поступим с имеющейся информацией дальше? Перепроверять бесполезно. Биометрия тоже ничего не даст: сравнивать особо не с чем, да и Арктур наверняка позаботился.

– Перепроверить действительно невозможно, но присмотреться повнимательнее к этой четверке все-таки стоит…

…Только придя в свой отсек, Коугенс в полной мере ощутил, насколько выпотрошен и морально разбит. Устало прикрыв глаза, Лиар вновь увидел перед собой посеревшее лицо Юрия и сверкающую горстку стеклянной пыли в пустующем кресле. Освежающий холодный душ помог ему слегка взбодриться и кое-как привести в порядок путающиеся мысли. Но оставаться с ними наедине он все-таки не рискнул и, после недолгих колебаний, решил вернуться в отсек управления. Лиар был уже почти на выходе, когда сработал его «верный спутник» – портативный аналог сфериза, вживленный в ворот комбинезона. В отличие от своего навороченного собрата, «верный спутник» не имел электромагнитного экрана, а вся информация подавалась непосредственно в правое полушарие головного мозга владельца путем телепатической передачи с последующей визуализацией мысли. Как ни странно, но сейчас собеседник не авторизовался и был предельно краток. «Стеклянная болезнь и исбарк, не приходят сами собой», – обезличенно четким голосом предупредил пожелавший остаться неизвестным. Все дальнейшие попытки Коугенса незамедлительно связаться с ним для уточнения подробностей оказались безрезультатными. Повторно воспроизвести сообщение тоже не удалось – оно исчезло из памяти.