Ксения Флайривер - Маленькое сердце бури

– Но это же не значит, что… – попыталась вставить напуганная Юля. Она сжалась в комок, пытаясь не упасть на пол, в висках застучало, а в глазах расплылся чёрный дым.

– Вот скажи мне, как можно объединить то, что разбилось?! Всё, никак! Как я могу заставить твою тётку перестать пить? Да никак! Это не мой профиль! Я вообще принципиально не могу действовать на людей! Моя задача – охранять людей от чужеродной ереси, а если семья сама хочет, чтоб к ней порча прицепилась – пускай, я ей не помощник! Я не виноват, что семьи распадаются! Я не виноват, что не могу помочь! Да я и не нужен никому!

На этой фразе по лицу Никиты пробежал спазм боли – он схватился за грудь и до крови закусил губу.

– Вы… – простонал он. – Я от вас завишу, а не вы от меня… Выживайте как хотите… Сами разгребайте свои…

Тут он замолчал. По его подбородку покатилась красная капля. Он откинулся обратно на спинку кресла и, вздрогнув, расслабленно опустил руки.

Юля ещё немного постояла в замешательстве напротив него. Потом села на диван рядом и, мелко дрожа, положила руку Никите на колено.

– Извини, – прошептала девочка. Глаза закололо, а грудину, мучительно страшно скрутило. Ей было стыдно, правда, она сама не понимала, почему.

– Нормально, – еле внятно проговорил ман и приоткрыл мутный глаз. – Что-то я разгорячился.

Они ещё посидели в молчании, успокаиваясь.

– Кстати, а где Колян? – тихо спохватился Никита с некоторой ленцой.

– Он дома. Мы не смогли в свой мир попасть, кто-то двери запер, – охотно, но не без тревоги объяснила девочка, обрадовавшись перескоку на другую тему.

– Запер? Значит, источник украли? – в голосе духа послышалась вихляющая взволнованная интонация.

– Не знаю… – Юля не поняла, о чём речь, но дело явно было серьёзное. Она поджала губы, чтоб не выдать испуга.

Никита внезапно встал, открыл шкаф и начал одеваться в рыжеватый кожаный костюм, развернувшись к девочке спиной. Потом закрутил двухметровые волосы в тугой пучок на голове и пошёл к выходу.

– Ты куда? – поинтересовалась Юля, вскакивая и идя за ним.

Ман обернул к ней бледное лицо с огромными тенями под глазами. Прикрыл веки и, раздражённо вздохнув, решительно ответил:

– Идём спасать Коляна.

И воде бы ему это незачем, но друга бросать в беде нормальному человеку не полагается.

Колю чем-то горячо полоснули по лицу, потом он ощутил затылком пол и лестницу. Неприятно, но терпимо, если лихорадочно думать, что происходит.

Но пока перед глазами темно, угадать, что же случилось за пределами твоего сознания невозможно.

Через несколько часов ему удалось с трудом открыть глаза.

Но разве есть смысл это делать, если и так вокруг тебя могильная чернота?

Проводник прислушался, с дрожью ощутив, как по его лицу стекают вязкие капли.

Тишина. Даже страшно стало.

– Эй? – его слабый голос ударился о стены, которые, видать, всё-таки были, и растёкся по полу тихим эхом. – Тут есть кто?

– Лежи, – внезапно шепнули рядом знакомым голосом.

– А что… – Колю внезапно прижали к полу, и что-то мокрое и шершавое проехало по моему лицу. Его чуть не стошнило, когда он понял, что это язык.

– Дезинфецирую, а то морда распухнет, – объяснил свои действия вампир.

В помещении было сухо и тепло. Странно, но Коля подозревал, что находится в чьём-то доме.

– Свет-то включи, – попросил он, брезгливо сморщившись. Руки у проводника были связаны и затекли, ноги покалывало, а задница болела.

– Ты это электрикам скажи, – съязвил альбинос и отошёл от мужчины.

– А свечку зажечь? – шутливо ухмыльнулся Коля.

– Ха-ха, дурачок! – визгливо рассмеялся тот, поняв намёк. Потом прибавил, уже серьёзнее: – Тебя облапошили.

– А как?.. – он начал вспоминать. Когда Юля исчезла, Коля ощутил за спиной движение и его ударили по лицу. Ножом, судя по всему.

– Мне трудно говорить.

Проводник сощурился, пытаясь поймать зрачками хоть капельку изображения. И как раз в тот момент и зажёгся дрожащий, тревожный жёлтый свет от слабой люстры под потолком.

В комнате ничего не было. Голые белые стены. И обитая железными полосами деревянная дверь с толстой решёткой на окне.

Вампир сидел, привалившись к углу спиной. Вокруг его шеи бешено крутился серо-фиолетовый вихрь – заклинание обета молчания, обычно его удачно накладывают опытные колдуны.

Сам альбинос выглядел уставшим, но на его лице играла насмешка над собой. Весь рот измазан кровью (скорее всего, Колиной), руки мелко дрожат, а глаза прикрыты. Он был одет в длинный чёрный балахон, испачканый пылью.