Марьяна Гордеева - И кто сказал, что в одну реку нельзя войти дважды

Свое первое прикосновение к магическим потокам я запомню навсегда, невероятный теплый и манящий свет, мне еще предстоит научиться пользоваться им. Магия такая своенравная, но при этом ласковая и благодарная. Моя.

Мои первые манипуляции были далеки от совершенства и моих ожиданий, слишком большим потоком она текла, у меня никак не получалось отделить от нее совсем крохотный кусочек, в следствии чего резерв быстро иссякал, в восстановлении помогали витамины и медитация. В тот момент я только чудом не лишилась стипендии, с трудом натягивая на четверки по магическим предметам.

Мда, совсем ностальгия замучила, видимо старею. Хотя какая старость, теперь я маг, а по их меркам еще совсем молодая, всего сорок пять исполнится, «баба ягодка опять», как говорят на Земле, вот только выглядит эта ягодка с большим натягом лет на двадцать. В среднем маги на Ааронсе живут двести пятьдесят лет, а то и все триста.

К слову сказать – я состоявшийся маг земли и сильный артефактор. Да, сильный, один из лучших на всех четырех континентах Ааронса. Я больше десяти лет вкалывала, как лошадь, все свое время отдавала любимому делу. Даже удивительно, что с сыном сложились такие близкие и доверительные отношения, которые теперь могу разрушить сама, своим молчанием. Нет, он должен знать все или почти все…

Солнце зашло. Гостиную освещали только пара магсветильников и огонь камина. Глубокий вдох, выдох, да решила, так будет правильно, я не имею права скрывать. Вывернулась из таких уютных рук.

–Алекс, ты не передумал поступать в Академию четырех стихий? – осуществила я последнюю попытку.

–Нет, мам, мы же все обсудили, – твердо ответил сын. – Мне кажется или ты что-то недоговариваешь?

Спокоен и сдержан, весь в отца. Улыбнулась и жестом пригласила присесть на диван, сама устроилась в любимом кресле напротив, поджав ноги. Возможно, не скоро теперь придется вот так пообщаться в тишине вдвоем у камина нашего небольшого дома.

Дом строил мой покойный супруг, по моим рисункам, затем внутренней отделкой и обстановкой уже полностью занималась сама. Получился, как и задумывался небольшой, но теплый и уютный дом, а главное наш, целиком и полностью. Только до нашего дома и земли, да и лично моего дела не смогли дотянуться загребущие руки родственников мужа. И сейчас, сидя в гостиной, где нет ничего кроме небольшого диванчика, любимого кресла, камина да маленького кофейного столика я собиралась рассказать Александру чьим сыном на самом деле он является.

–Подумай хорошенько, еще не поздно подать документы в Магическую Академию, – предприняла я последнюю попытку.

На всем Ааронсе было всего 3 академии: Магическая Академия обучала как раз магов, не зависимо от их происхождения и расы, лишь бы магический потенциал соответствовал. В Академии четырех стихий учились в основном обеспеченные люди и нелюди, но главное высочайший и разносторонний уровень подготовки, эта академия выпускала лучших из лучших, хотя и отпрысков богатеньких родителей тянули до последнего. Третья Академия высших рас, в ней могли обучаться только чистокровные или полукровки: эльфы, оборотни, вампиры и демоны. Понятно, что Академия Высших рас моим сыном даже не рассматривалась, хотя он и полукровка, эта академия уступала и по уровню образования, туда шли не всегда одаренные, а скорее с наличием амбиций, те которые считали ниже своего достоинства находиться в одних стенах с людьми и другими расами.

–Мама, раньше ты была только рада, что я хочу обучаться в той же Академии, которую с успехом окончила и ты, что изменилось теперь? Ты не веришь в меня, или есть что-то, чего я не знаю? – от его серьезного тона я даже поежилась. Александр только со мной позволяет себе улыбнуться и расслабиться, быть собой, с остальными же он «кремень», моя стена и опора.

–Саша, я верю в тебя, ты знаешь это, но я должна была попробовать, – тепло улыбнулась сыну. – Нам надо поговорить, ты уже взрослый, верю, ты поймешь, прошу, дослушай меня до конца. Только боюсь, коротко не получится…

Александр

Я эмпат, далеко не самый слабый, но ощущаю только сильные отголоски чужих эмоций, но мамину боль и одиночество всегда остро чувствую, как и сегодня вечером, но было и еще что-то, я не сразу понял, это отчаяние и страх. Страх? За кого? Конечно за меня, за себя она никогда не боялась, отчаянная и рисковая, но безмерно добрая и справедливая, даже не представляю, как с таких характером умудрилась выжить в этом семейном серпентарии Партенов.